Орёлъ i соколъ
Шрифт:
– Вы злой пессимист, – сказал Саша.
– Нет, я строю минарет и радуюсь жизни, – ответил Баринов.
– А я вас призываю сопротивляться, – сказал Саша, – очнитесь, пойдем с нами.
– Зачем? – пожав плечами, ответил Баринов, – чтобы в очередной раз спасти тех, кто нас втянул во все это и в конце концов погубил?
– Что вы имеете в виду? – спросил Саша.
– То, что это война денег и идеалов, причем не наших идеалов и не наших денег…
Не наша, чужая война..
– Но нас в нее втянули, надо вылезать.
– Чтобы
– Так вы считаете, что мы сделали не верный выбор союзников? – спросил Саша.
– Я так не считаю, – тихо ответил Баринов, – просто я не хочу спасать чуждое нам, и выбирать – какой жернов, перемалывающий меня и мою цивилизацию мне полюбить больше – верхний жернов, или нижний? Идеалы диких и голодных террористов или императив денег и либерального меркантилизма?
– Значит, остаетесь копать котлован под минареты? – спросил Саша.
– Значит, остаюсь, – ответил Баринов. ….
Вооруженный автоматом Калашникова феллах, свистнул в свисточек и прикрикнул на присевших на корточках строителей, – кАнчай курить, бездельники, бери лАпата, кАпай-давай, пАлезай в яма, капай-работай давай!
Землекопы, среди которых было много лиц со следами былой принадлежности к цеху работников интеллектуального труда, покрёхтывая, полезли в яму…
На Баринова феллах не глядел, делая для него некое исключение, ведь с ним сейчас разговаривал правоверный в правильном одеянии – в хеджабе и с автоматом…
Но Баринов сам засуетился, вставая с корточек и берясь за лопату,
– Все, все, Саша, я пойду со своими, а вы идите…
– Вы окончательно решили? – спросил Саша.
– Окончательно, – ответил Баринов, – и вам удачи не желаю…
Отходя от ямы, Саша потом еще раз оглянулся.
Феллах с автоматом не поленился – полез тоже в яму, чтобы дать пару хороших пинков заленившимся землекопам.
Баринову тоже досталось.
И ботинком по заднице, и прикладом по спине.
Глава 6
1.
Старцев ловил себя на том, что испытывает к Данилову сильную неприязнь.
Но ничего с собой поделать не мог – на свою беду он был человеком дисциплинированным и подчиняющимся законам системы. А раз так, то не он ставил к себе замом этого человека, не ему его и убирать. И даже в условиях чрезвычайного положения, дававших ему – командующему Резервной ставки особые полномочия, даже в таких условиях, Старцев не решился бы просто удалить Данилова, не дай он повода. А поводом в таких обстоятельствах могла бы быть только прямая измена.
Данилов был ему неприятен.
А тут еще и этот день рождения его жены – маршальской дочки – Леночки урожденной Кутафьевой, на который пришлось идти вместе с Ларисой.
Идти –
Жили здесь в бункере в соседних блоках.
Пятьдесят метров по бетонному коридору.
Но тем не менее.
Старцев с супругой зашли вчера – хоть бы и формально, но зашли, не стали манкировать.
Старцев вручил некрасивой женщине букет оранжерейных хризантем, а Лариса, с унылой миной облобызав жену мужниного зама, вручила той флакончик духов из своих запасов.
Выпили по стаканчику коньяка.
И покуда женщины обсуждали какую-то свою ерунду, вышли в вентилируемый тамбур – покурить.
Данилов, как со сводящей челюсти скукой и ожидал теперь его гость, сразу принялся с радением участвовать в креативе принятия глобальных решений.
– Слушай, Алексей, а почему мы медлим с ядерным ударом? – с детским простодушием глядя в глаза шефу, спросил Данилов.
– Каким ударом? По кому вдарять? – поморщившись переспросил Старцев.
– Ты сам знаешь, по базам террористов, – не без нотки вызова ответил Данилов.
Такой тон явно не нравился Старцеву, но он не шел покуда на конфликт, потому что формально Данилов задавал правильные вопросы.
– Так что нам по Москве, Парижу и по Нью-Йорку с Лондоном теперь ударить? – съехидничал Старцев, – ведь все террористы теперь в этих городах. Они ведь того и желали, цивилизации они желали, туда и переместились теперь, так что прикажешь, куда стрелять? По пещерам, где они год назад сидели или по Москве с Парижем, где сидят теперь?
– Но ведь что-то надо кардинально предпринимать, – с настойчивым вызовом спросил Данилов.
И в этой настойчивости вызова Старцев уловил большую угрозу, чем та, что исходила теперь от вакхабизированных чертенят со всей их чёртовой интервенцией. …
Старцев не стал говорить Данилову, что Саша Мельников теперь находится на пути к Ходжахмету Ходжаеву.
А Данилов не стал говорить Старцеву, что уже на следующей неделе к Совету Ставки он подготовит большинство генералов к тому, чтобы они проголосовали за снятие Старцева с поста командующего, обвинив его в бездеятельности и предъявив ему недоверие по сомнительной родственной связи с Ходжахметом.
Данилову только осталось склонить Цугаринова на свою сторону и убедив Цугаринова в перспективности измены – выведать все секретные, неизвестные Данилову ходы, предпринятые Старцевым с момента катаклизма, чтобы когда он возьмет бразды в свои руки, не случилось бы сюрпризов.
Уж он то проявит больше решимости и не станет цацкаться со Старцевым – выведут дежурным взводом на поверхность вместе с женой, да и расстреляют в три минуты.
В борьбе, в игре, где большие ставки – побеждает тот, кто не рефлексирует на интеллигентских химерах совести и не размазывает сопли. Расстрелять и к чертям собачьим забыть навсегда.