Орел и Ворон
Шрифт:
Смутное время на Руси на время ослабило градус напряжения в Речи Посполитой. Многие казаки пошли на службу к понравившимся им Лжедмитрию Первому (стоит признать, личность действительно незаурядная). К ним же присоединилось огромное число беглых польских холопов, взявших в руки хоть какое-то оружие. Позже их назовут «воровскими казаками», а некоторые хронисты огульно присовокупят их к казакам запорожским, представляющим, в отличие от холопов, уже реальную боевую силу. В отрядах же второго Лжедмитрия «воровские казаки» станут главной действующей силой — наравне с польской мятежной шляхтой.
Однако после неудачи в России поляки высвободят силы на востоке, чтобы перебросить их на юг. Против терзающих землю
И именно потому, что возмущенные турки требовали усмирить запорожцев!
Про этот эпизод из жизни Сагайдачного информации немного, но в 1617 году он заключил позорное Ольшанское соглашение, стоившее ему гетманской булавы. Соглашение было реально позорным и одновременно с тем кабальным — как я думаю, боевому гетману поставили ультиматум, и воевать с поляками в одиночку он не решился. На Москву в те дни действительно не было смысла оглядываться — после Смутного времени Россия с трудом приходила в себя…
Однако уже в следующем году ляхи, зная слабость ратных сил Москвы, вновь решившие попытать счастья с русским престолом — и в очередной раз отправляется в поход. Им вновь понадобились запорожцы — и по-своему наивным казакам предложили новые договоренности взамен за то, что они примут участие в войне. Что же: Сагайдачный потребовал прекратить гонения на православных, увеличения реестра, автономии Запорожскому войску — и ему пообещали эти требования выполнить! Наивный Петро вновь стал любимый казаками гетманом — и повел на Москву огромное для казаков войско в двадцать тысяч запорожцев… Большую часто которого, понятное дело, составили присоединившаяся к казакам холопская голытьба, огульно в казаки зачисленная.
И вот тут история Сагайдачного как поборника Православия, как освободителя пленных христиан и героя войны с турками и татарами, заканчивается.
Тут начинается уже совсем другая история гетмана, признанного на Украине национальным героем…
Владислав ждал запорожцев у Москвы, которую королевич (то есть сын и наследник короля), в свое время действительно «венчанный на царство», собирался осаждать и штурмовать. Но черкасы прознали, что на юг, Муравским шляхом отправляется в Крым русское посольство с дарами. Да-да, с «дарами»…
Понятное дело, что это не было данью в привычном понимание татарского «ига». Размер меньше, но и результат слабее: приняв дары, хан обещал не ходить на Московскую Русь лично, мог удержать близких «к телу» мурз от набегов. Но отнюдь не всех — вожди небольших кочевий все так же шли в набег каждое лето. Другое дело, что такие наскоки удавалось отразить ратникам засечной черты, по силам справиться с татарами было и ватагам донских казаков…
Так вот, в 1618 году примерный размер даров Крымскому хану оценивался в двадцать тысяч рублей деньгами. А кроме того, русский царь отправил и меховую казну стоимостью еще в десять тысяч… И вот именно за этим посольством поспешил Сагайдачный с казачками, не отказывая себе в удовольствие пограбить по пути.
Первой жертвой стал Путивль — город хорошо защищенный, но практически не располагающий гарнизоном: Смутное время забрало большинство ратников. Затем черкасы разорили окрестности Ливен — и окружили второразрядную крепость с гарнизоном в несколько сотен человек. Последовал жестокий штурм, после которого Ливны пали — численный перевес казаков, малое число защитников, слабость городских стен и крепостной артиллерии предрешили трагедию… Ну а дальше — а дальше Сагайдачный отдал город на разорение казакам, и те вовсю «погуляли»! Я не воспроизведу летописи на память слово в слово, но общий их смысл таков: казаки убивали всех без разбора, мужчин, женщин, детей — даже малых. Также многих женщин и детей забрали в полон — неужто крымским
Можно предположить, что довольно суровый на расправу гетман, в свое время самыми жесткими методами насадивший дисциплину в рядах запорожцев и реорганизовавший их войско, во время Московского похода ситуацией уже не владел. Совершенно очевидно, что его казаки любили пограбить — так, освобождая пленных христиан в Кафе, они же вырезали большую часть мусульманского населения и взяли много пленных на обмен. Также к его войску наверняка присоединились и те, кто уже успел «погулять» на Руси при Лжедмитрии, кто разложил остальных. Очевидно, что голытьба присоединилась к походу именно для того, чтобы грабить… Но ведь у гетмана был выбор. Он мог не вести черкасов на Москву! Однако повел, поверив, что обещания польских панов православным холопам могут чего-то стоить…
Также есть точка зрения, что Сагайдачный поступил с Ливнами демонстративно жестоко — и, сохранив жизни некоторым горожанам, он отпустил их: бегите, разнесите по окрестностям весть, как свирепы запорожцы к тем, кто смеет с ними драться! Однако можно ли оправдать этим действия гетмана в Ливнах?
Однозначно — нет.
Следующей целью черкасов стал Елец, в котором как раз и укрылось царское посольство с дарами для хана. В это время Елец уже обзавелся внешним кольцом стен, защищающим городские посады, и вместо того, чтобы сжечь их, и отвести жителей и воинов во внутреннюю цитадель (стены ее были более крепкими и мощными, рубленными «тарасами»), воеводы приняли решение защищать посады. Впрочем, они действовали согласно своей логике — скорее всего, в цитадели не поместились бы все гражданские, включая не только горожан, но и сбежавшихся с окрестности крестьян, и ливенских беженцев. Очевидно, что поначалу хватало и ратников. Ведь помимо сильного гарнизона, какая-то охрана имелась и у посольства. А кроме того, перед самым нападением запорожцев в Ельце укрылась сотня воронежских служивых казаков, направляющихся в Мценск.
Отдавать казакам послов и государеву казну ельчане отказались…
Три дня черкасы безрезультатно штурмовали крепость — защитникам хватало пушек и пороха отбивать все атаки врага, и они сами ходили на вылазки подземными ходами. Тогда Сагайдачный решился на ночной штурм, подкатив туры (осадные башни) к Новосильским и Ливенским воротам. Было предпринято три атаки — и все они были отбиты! Однако уже на рассвете после ночного штурма пал Аргамачий острог — согласно обнаруженным в летописях записям, запорожцы поднялись на стены по «холму из тел павших соратников». Не уверен, что это было действительно так, но оставлю все на совесть хронистов и историков, цитирующих обнаруженные записи…
Так или иначе, смяв воронежских казаков, черкасы прорвались за внешнее кольцо стен — и начался тяжелый полевой бой с елецкими ратниками, отступающими из посадов в цитадель, прикрывая при этом и бегство жителей… Тут необходимо отметить, что со стороны Аргамачьего острога посад был отрезан от цитадели рекой Елец (современный Ельчик) — и здесь запорожцами были прижаты к водной преграде многие защитники города, в тяжелом бою понесшие большие потери.
Впрочем, цитадель удалось удержать — и также понесшие значительные потери черкасы (наверняка пустившие вперед необученную и плохо вооруженную голытьбу) вновь предложили ельчанам выдать казну. А заодно и членов посольства, и воевод… Руководители обороны на общем совете приняли решение отдать часть казны, но не выдавать послов и воевод — и купились на уловку запорожцев... Ибо, как только крепостные ворота были открыты, и посольство вышло наружу, казаки тут же атаковали и ворвались в город на плечах бегущих под их напором ельчан...