Орел и Ворон
Шрифт:
После короткой паузы финн с тяжелым вздохом продолжил, посмотрев мне прямо в глаза:
– На меня можешь положиться, Себастьян, Тапани Йоло с тобой до конца. Но если в ближайшее время не придет жалованье и мы не возьмем Тверь, наемники взбунтуются.
Все замолчали, и молчание это показалось мне особенно продолжительным и тяжелым. Переваривая все услышанное, я невольно засмотрелся на искры, поднимающиеся от трескучего огня к небу, пронзая сгущающиеся сумерки…
– И наш эскадрон?
Я наконец-то
Финн философски пожал плечами, одновременно с тем отпив из фляги, после чего ответил все же более оптимистично, чем я на то рассчитывал:
– Рейтары уважают тебя, командир. Они верят тебе и готовы идти за тобой, даже если сейчас нам никто не заплатит… Впрочем, я уверен, что ты выбьешь для нас каждый причитающийся нам золотой! А если надо, мы тебе поможем и словом и делом!
Тапани красноречиво взялся за рукоять рейтшверта, и Джок согласно закивал головой:
– На меня, Себастьян, ты можешь рассчитывать, даже если царь московитов больше не даст нам ни единого сольдо! Я свое возьму с тел убитых врагов! Что же касается эскадрона… Многие всадники понимают, что пусть честь наемника субстанция эфемерная, зато его репутация – это наше все! Это путь к новым заказам и новым мешкам с золотом! Кто наймет тех, кто бросает нанимателя и уходит?
Я благодарно улыбнулся действительно верным друзьям, после чего вновь уставился в костер, размышляя о насущных проблемах.
– Ты все равно не сможешь остановить бунтующую массу… И Делагарди тебе с этим не помочь.
Я только покачал головой:
– А кто сказал, что меня это вообще волнует?
– Да у тебя все на лице написано!
Соратники ответили в унисон, вновь заставив меня невольно улыбнуться.
Немного помолчав, я со вздохом откинулся на свой тюфяк:
– Спасибо, друзья, ваша преданность делает вам честь и радует мое сердце. Что же касается остального… Как там московиты говорят – будет день, будет и пища, верно?
Ну, молчание – это знак согласия… Но молчание неожиданно прервал Джок:
– Совсем забыл сказать: Христиер сцепился с Якобом!
Резко сев, я удивленно присвистнул:
– Ничего себе…
Впрочем, если подумать, ничего удивительного в конфликте командиров нет. Правая рука Делагарди изначально предлагал генералу отправиться с Шуйским, не задерживаясь под стенами Твери…
– Продолжай!
Лермонт развел руками:
– А подробностей нет. Часовые судачили, что Христиер больше часа бранился в шатре с генералом. Наверняка вновь убеждал отправиться на соединение с Скопиным-Шуйским.
– Но как уже было сказано, командир у нас один. И Зомме отступил, – добавил финн. – Так что второму штурму наверняка быть! Интересно только, в каком качестве будем действовать мы? Надеюсь, что большинству рейтаров все же не придется
Сумерки окончательно уступили ночной тьме. И искры, поднимаясь вверх, на мгновение превращаются в звезды, чтобы мгновение спустя окончательно потухнуть…
Неожиданно для всех ночь пронзил сигнал офицерского сбора.
Якоб вновь собирает командиров в свой шатер. Не иначе вновь будем обсуждать теперь уже второй штурм…
У шатра толпится народ, отовсюду слышатся недовольные голоса. Увязавшийся за мной Джок успел рассказать, что германцев сильно потрепали во время штурма. И «сильно» – это мягко сказано. Из двух эскадронов моих соотечественников теперь можно смело составить один… В плен мятежники не взяли ни одного наемника.
Мне дружелюбно кивнул английский капитан, а спустя пару секунд я увидел рыжего здоровяка-доппельзольднера с замотанной головой. Тот также поприветствовал меня, хотя взгляд мечника остался при этом каким-то равнодушным.
Надо же! Выжил… А ведь его люди первыми шли на стены. Везуч!
Вскоре поредевших числом офицеров пригласили в генеральский шатер. Встречающий нас Делагарди показался мне осунувшимся, под глазами его залегли черные тени. Но начал он довольно бодро и резко, отметая любые домыслы о том, что командира сломал неудачный штурм.
– Господа!!!
Всякие разговоры вполголоса мгновенно стихли.
– Неудача прошедшего дня ничего не значит. Завтра мы продолжим штурм!
В ответ на слова шведа по шатру разнесся недовольный гул. Вперед выдвинулся командир германских рейтаров.
– Генерал, – он обвел собравшихся офицеров взглядом, – мы понесли большие потери! Моим рейтарам не заплатили! А вы собираетесь отправить нас на второй штурм?
Якоб недобро сверкнул глазами.
– Именно так, господа. Вы все заключали соглашение!
Офицер мечников – если память мне не изменяет, в прошлый раз он представился мне Рамоном – вышел вперед вслед за рейтаром:
– Соглашение предполагает, что нам платят реальным золотом или серебром, а не пустыми обещаниями.
Пехотинцы за спиной доппельзольднера одобрительно зашумели, а глаза генерала потемнели от гнева.
– Вы все забыли, как кричали, требуя штурма, стоя на этом же самом месте?! Вы забыли, что ВАША добыча все еще в руках поляков и прочих мятежников?! Или хотите получать плату, не сражаясь с врагом?!
Ответом генералу стало мрачное молчание, и тогда, чуть успокоившись, он коротко закончил:
– Деньги в пути.
Германский рейтар демонстративно сложил руки на груди.
– При всем уважении, командир, но будут деньги – будет и штурм.
Эти слова офицеры встретили явно одобрительным гулом, но на этот раз Делагарди даже в лице не изменился и ответил совершенно спокойно: