Орел приземлился
Шрифт:
Радл полулежал в кресле, глядя в потолок прикрытыми глазами.
– Очень ясно изложено. Карл. Вы совершенствуетесь. – Он сел. – Вы абсолютно правы, поэтому приземляться придется накануне ночью.
– Господин полковник? – сказал Хофер с удивлением на лице. – Не понимаю.
– Все очень просто. Черчилль прибудет в Стадли Грэндж днем или вечером шестого и проведет там ночь. Наш отряд приземлится накануне ночью, пятого ноября.
Хофер, нахмурясь, обдумывал услышанное:
– Мне, конечно, понятно преимущество этого, господин полковник. Дополнительное время даст возможность маневрировать в случае непредвиденных
– Оно также означает, что не было бы проблемы с торпедным катером, – сказал Радл. – Отряд можно было бы захватить еще в десять – одиннадцать часов в субботу. – Он улыбнулся и взял из коробки еще одну папиросу. – Итак, вы согласны, что это также осуществимо?
– Возникнут серьезные проблемы, как скрываться в течение субботы, – сказал Хофер. – Особенно если группа будет большой.
– Вы совершенно правы. – Радл встал и начал ходить взад-вперед по комнате. – Но мне кажется, что напрашивается вполне очевидный ответ. Можно, я задам вопрос вам, Карл, как старому леснику? Если бы вы хотели спрятать сосну, какое место на земле было бы самым безопасным?
– Полагаю, что в сосновом лесу.
– Точно. В отдаленном и изолированном районе, вроде этого, незнакомый человек, любой незнакомец выпирает, как нарыв на пальце, особенно в военное время. Не забудьте, в тех местах нет отдыхающих. Англичане, так же как и добрые немцы, проводят отпуск дома, чтобы помогать своей стране. И тем не менее, Карл, судя по донесению миссис Грей, там постоянно бывают незнакомые люди, которых принимают без вопросов. – У Хофера был заинтригованный вид, и Радл продолжал: – Солдаты, Карл, на маневрах, военных играх, охотящиеся друг за другом среди живых изгородей. Он взял донесение Джоанны Грей со стола и полистал его. – Вот, на третьей странице она говорит о поместье Мелтам Хауз в восьми милях от Стадли Констабл. За последний год четыре раза оно использовалось для учений подразделений типа «коммандос». Два раза – британскими «коммандос», один раз – подобным подразделением, состоявшим из поляков и чехов под руководством английских офицеров, а один раз – американскими рейнджерами.
Он передал донесение Хоферу, и тот посмотрел его.
– Нужна только английская форма, чтобы без затруднений пройти по сельской местности. Великолепно сойдет польский отряд коммандос.
– Это, безусловно, решит проблему языка, – согласился Хофер. – Но в польском подразделении, о котором пишет миссис Грей, были английские офицеры, а не просто говорящие по-английски. Пусть господин полковник простит меня, но между тем и другим есть разница.
– Да, вы правы, – сказал ему Радл. – Огромная разница. Если командир англичанин или сходит за англичанина, все дело становится гораздо проще.
Хофер посмотрел на часы:
– Позвольте вам напомнить, господин полковник, что ровно через десять минут должно начаться совещание начальников отделов в кабинете адмирала.
– Благодарю вас, Карл. – Радл подтянул ремень и встал. – Итак, похоже, что наш анализ осуществимости практически завершен. Мы, кажется, охватили все.
– Кроме того, что, по-видимому, является самым важным вопросом из всех, господин полковник.
Радл был уже на полпути к двери, но остановился:
– Ладно, Карл, удивите меня.
– Руководитель этого предприятия, господин полковник. Он должен быть человеком
– Второй Отто Скорцени, – вставил Радл.
– Точно, – сказал Хофер. – Но в этом случае у него должна быть еще одна способность, а именно способность сойти за англичанина.
Лицо Радла озарилось улыбкой:
– Найдите мне его, Карл. Даю вам сорок восемь часов. – Он быстро открыл дверь и вышел.
Случилось так, что Радлу пришлось на следующий день неожиданно уехать в Мюнхен, и он появился у себя в кабинете на Тирпиц-Уфер только во второй половине дня в четверг. Он невероятно устал, так как в Мюнхене очень мало спал в предыдущую ночь. Бомбардировщики «ланкастер» английских ВВС проявили к этому городу более суровое, чем обычно, внимание.
Хофер принес кофе и налил коньяка.
– Хорошо съездили, господин полковник?
– Средне, – сказал Радл. – Самое интересное случилось, когда мы садились вчера. Над нашим «юнкерсом» на бреющем полете пролетел американский истребитель «мустанг». Паника была довольно серьезная, могу вас уверить. И вдруг мы увидели, что у него на хвосте свастика. По-видимому, это был самолет, потерпевший аварию над нашей территорией, и люфтваффе привела его в порядок, а это был испытательный полет.
– Поразительно, господин полковник.
Радл кивнул.
– У меня возникла идея, Карл. Относительно маленькой проблемы, которая была у вас по поводу выживания «дорнье» или «юнкерса» над побережьем Норфолка. – Тут он заметил зеленую папку на столе. – Это что?
– Поручение, которое вы мне дали, господин полковник. Офицер, который мог бы сойти за англичанина. Скажу вам, пришлось покопаться, а вот рапорт о заседании военного трибунала, отчет о котором я запросил. Его должны доставить сегодня после полудня.
– Военный трибунал? – спросил Радл. – Мне это не нравится. – Он открыл папку. – Кто этот человек, скажите на милость?
– Его фамилия Штайнер. Подполковник Курт Штайнер, – ответил Хофер. – Я вас оставлю, чтобы вы могли о нем почитать. Интересная история.
История не просто интересная. Захватывающая. Штайнер был единственным сыном генерал-майора Карла Штайнера, командующего округом в Бретани. Он родился в 1916 г., когда отец был майором артиллерии. Мать была американкой, дочерью богатого торговца шерстью из Бостона, который переехал в Лондон из деловых соображений. В тот месяц, когда родился ее сын, ее единственный брат погиб на Сомме в чине капитана Йоркширского пехотного полка.
Мальчик получил образование в Лондоне, бегло говорил по-английски. Он провел пять лет в школе Святого Павла, пока его отец служил военным атташе при германском посольстве. После трагической смерти матери в автомобильной катастрофе в 1931 г. юный Штайнер возвратился в Германию с отцом, но продолжал регулярно посещать родственников в Йоркшире до 1938 г.
Какое-то время он занимался искусством в Париже, находясь на содержании у отца и договорившись с ним, что, если от его занятий толку не будет, он вступит в армию. Именно так и случилось. Недолго он прослужил младшим лейтенантом в артиллерии, а в 1936 г. в ответ на призыв поступил добровольцем в парашютную школу в Штендхале больше для того, чтобы избавиться от скуки военной жизни.