Орел/Решка
Шрифт:
Эфраим повернулся и сунул голову в шкафчик.
– Вот извращенец! – воскликнул Натан и отошел к другой стороне коридора, пока друга рвало.
Тот вытер рот тыльной стороной ладони.
– Извини, – сказал он. Задержав дыхание, он закрыл дверцу шкафчика, решив, что ему не так уж сильно нужны бумаги и комиксы, собравшиеся на дне за год. Подошел к питьевому фонтанчику в конце коридора, чтобы прополоскать рот. Вода оказалась теплой, с металлическим привкусом.
– Ты в порядке? Медсестра еще может быть на месте, – сказал Натан.
– Уже в норме, – как будто ничего не случилось,
– Но ты только что наблевал в шкафчик. Хоть уборщику скажи, – Натан повернул фотоаппарат так, чтобы Эфраим увидел снимок. На нечеткой картинке Эфраим сунул голову в шкаф. Его опять замутило. Он оттолкнул камеру.
– Я так рад, что ты всегда рядом и запечатлеваешь важнейшие моменты в моей жизни, – съязвил он.
– Камера не лжет, – ответил Натан. – А я здесь лишь инструмент. Ты уверен, что нормально себя чувствуешь?
– Может, что-то подхватил в больнице, – ответил Эфраим. В конце концов, он просидел там всю ночь. Но кто-нибудь слышал о кишечном гриппе продолжительностью в двадцать четыре секунды?
– Когда ты был в больнице? – спросил Натан.
– Я же только что сказал тебе – мама попала туда прошлой ночью.
– О нет! – У Натана расширились глаза. – Все серьезно? Как Мадлен?
– Мы же минуту назад с тобой об этом разговаривали! – Похоже, близнецы сбили Натана с мысли сильнее, чем думал Эфраим. – Она поправится. Мэри и Шелли подбросят меня сейчас до больницы. Помнишь?
Натан, казалось, удивился еще сильнее:
– Да ты шутишь! Я бы с радостью посидел с ними на заднем сиденье. Дружище, хотел бы я, чтобы моя мать была в больнице.
– Поосторожнее с желаниями, – буркнул Эфраим.
Так, минутку. С желаниями?
Он пожелал, чтобы мама не была в больнице. И теперь Натан не помнит…
– Слушай, тебе стоит попытаться сесть между ними, – посоветовал тот.
– Не самая лучшая идея.
В конце коридора из-за угла вышел Майкл Гупал и ухмыльнулся, увидев друзей.
– Проклятие, – пробормотал Эфраим.
Натан спокойно смотрел на приближавшегося к ним верзилу.
– Что? Он ничего нам не сделает. Сегодня последний день учебы. Своего рода перемирие.
– А по-моему, он скорее воспользуется тем, что сейчас его некому остановить, – отозвался Эфраим.
У Майкла был своеобразный ритуал: поглумиться над любимыми жертвами так, чтобы они все лето о нем помнили.
Майкл остановился перед ними и скрестил руки на груди, расставив ноги. Он был настолько же низким и толстым, насколько близняшки высокими и стройными, и уже мог похвастаться отвислыми мужскими сиськами. Эфраим слышал, что парень принимал стероиды, решил раскачаться для футбола.
– И куда это ты собрался, Маккензи? – спросил Майкл. – Мы еще не успели попрощаться.
– Мне пора, – сказал Эфраим, отступая. Обычно Натан поступал так же, но на этот раз казался странно беспечным.
– Шутишь? Я его не боюсь, – отозвался он. – Удачного лета, Майкл!
Он поднял камеру, последовала вспышка, разозлившая здоровяка, словно красная тряпка быка.
– Что это с
Он поморщился, когда Гупал сгреб Натана за лямки рюкзака и ударил о шкафчик. Нагруженный книгами рюкзак смягчил силу удара, но голова Натана откинулась назад и врезалась в тонкий металл. На многих дверцах красовались такие вмятины: по ним можно было проследить за тем, как Натан рос.
– Ох, – выдохнул он. – Прости. Я хотел сказать, надеюсь, это лето у тебя будет хреновым.
Майкл нахмурился и потряс Натана из стороны в сторону.
– Что это ты такой счастливый, Маккензи? Рад, что не будешь видеть меня каждый день?
Волосы друга упали на лоб. Глядя на обидчика сквозь челку, он улыбался:
– К сожалению, я буду лишен удовольствия посещать с тобой летние курсы. Зато ты шикарно на них развлечешься.
Эфраим поморщился. «Натан, не дразни его». Тот всегда страдал от недостатка элементарного чувства самосохранения. Они встретились в первом классе, когда Эфраим полез из-за него в драку, но с тех пор Натан стал еще беспечнее – он знал, что Эфраим всегда его прикроет. Но на этот раз дело зашло слишком далеко.
Майкл с ревом еще сильнее сжал лямки рюкзака.
– Учись прилежно, – прохрипел Натан. – Как же мы без тебя-то в выпускном классе? Это же так увлекательно – остаться на третий год, да?
– Эй, – сказал Эфраим Майклу. – Оставь его.
Некоторые привычки нелегко преодолеть. Он не боялся верзилы, но знал, что не смог бы и побить его. Протестовал для вида. Но Натан никогда не простит, если друг даже не попытается защитить его.
– Хочешь быть следующим? Что, некуда пойти? – огрызнулся на него Майкл.
– Честно говоря, снаружи меня кое-кто ждет… – начал Эфраим.
– Эфраим, я справлюсь, – отозвался Натан.
– Я не могу тебя бросить.
– «Я не могу тебя бросить», – передразнил Гупал.
– Иди, – сказал Натан. – Такую поездку пропускать не надо. Скажи Мадлен, я надеюсь, что ей скоро станет лучше.
– Хорошо. Ты уверен? Позвони мне позже, если… если все еще сможешь звонить, – сказал Эфраим.
– Верно, беги! – рыкнул Майкл.
Эфраим толкнул двойные двери и вышел наружу. Правда, свежим воздухом свободы тут и не пахло, а стояло настоящее летнее пекло, и потому Эфраим немедленно начал обливаться потом.
Он посмотрел на парковку, но нигде не было и следа потрепанного «фольксвагена» миссис Моралес. Или близняшек. Или Джены.
Или школьных автобусов.
Он проверил карманы, но, кроме четвертака, в них не нашлось ни одной монетки: последние мамины деньги ушли на утренний автобус от больницы до школы. Предстояла долгая пешая прогулка.
Несколько машин стояло на парковке, включая черный спортивный БМВ Майкла и подержанный голубой «шеви» Натана. Может, ему стоило подождать друга и поехать с ним; тому могла потребоваться поездка в больницу после встречи с мясистыми лапами Гупала. Но Эфраим не хотел пропустить часы посещений, так что, возможно, пешком получится быстрее. Конечно, можно пойти обратно и попытаться закончить разборку между Натаном и Майклом побыстрее, но в таком случае можно пострадать и самому. Лучше разбираться с меньшим из зол.