Орелинская сага. Книга первая
Шрифт:
Затаив дыхание, и больше всего на свете боясь ошибиться в своей догадке, юноша осторожно выглянул и чуть не вскрикнул от восторга. В двух шагах от него стоял Летающий орель! Он был в пол-оборота и спиной, но Нафин легко угадал в нем одного из тех двоих, которых видел утром. Не имея силы больше сдерживаться, он выскочил из своего укрытия и, раскинув руки, радостно заорал:
– Ты вернулся!!!
Орелин вздрогнул, отскочил, но, зацепившись ногой о камень, упал навзничь.
– Не бойся, – затараторил Нафин, – я не причиню тебе вреда!
Юноша распахнул крылья, но орелин только попытался отползти еще дальше. Он, похоже, не собирался улетать, но смотрел со страхом и словно бы к чему-то прислушиваясь. «Не понимает, – догадался Нафин, – ну, конечно, я же говорю на своем языке!».
– Не бойся, – повторил он на орелинском и, с радостью, отметил, что страх в глазах ореля сменился изумлением.
– Ты говоришь на нашем языке? – спросил гость. – Ты – орель?
– Ну да, – гордо ответил Нафин, – я – тот самый избранный. Разве ты вернулся не за мной?
– Нет.
Летающий его, похоже, все-таки не понимал. Он сел, потер лоб и тяжело привалился к скале.
– О чем ты?
– Как о чем! – опешил Нафин, – о предсказании, о чем же еще? Ты что, ничего об этом не знаешь?
Орелин отрицательно покачал головой.
– Ничего себе! – Нафин был искренне изумлен. – Зачем же ты тогда к нам прилетел?
– Я.., – гость замялся. – Это долго объяснять. В общем, я не могу вернуться к своим, поэтому вернулся к вам… Хотите, можете меня убить. Я не возражаю, – устало прибавил он.
– Зачем же, убить, – пробормотал разочарованный Нафин. – Мы не злодеи. Мы даже очень рады… Но, как же так?! Я думал, ты вернулся за мной, думал, мы вместе полетим к вам, чтобы я мог исполнить свое предназначение… А выходит, ты ничего не знаешь и даже вернуться не можешь…
Летающий снова потер лоб и сморщился. Похоже, у него болела голова.
– Прости, – слабым голосом сказал он, – я плохо тебя понимаю. Наверное, устал… Скажи, это ты забрал наши сосуды сверху?
– Да.
– А не мог бы ты… Я очень голоден… Принеси их, пожалуйста, сюда. Это все запасы еды, которые у меня есть.
– Вы едите эту воду? – сморщился Нафин. – Но, зачем же сюда? Пойдем, я отведу тебя. Сосуды у нас в гнездовине. Там и отдохнешь.
– В гнездовине.., – прошептал орелин, закрывая глаза, – вы их так же называете… Нет, я не дойду. Очень ослаб. Принеси сюда. Потом, когда наберусь сил, тогда пойдем.
– Ладно, принесу. Заползай в ту нишу и жди. Только никуда, пожалуйста, не улетай.
Нафин с сомнением осмотрел орелина, который пытался встать, но, казалось, готов был вот-вот свалиться без чувств.
– Пожалуй, я сам тебя в нишу затащу.
– Нет, нет! – Летающий поднял руку, – не надо. На это у меня сил хватит.
Он кое-как поднялся и, шатаясь, побрел к нише.
«Задохлик
– Имя у тебя есть? – спросил он перед тем, как уйти.
– Тихтольн.
– А я – Нафин. Будем знакомы.
* * *
К своей гнездовине юноша подобрался со стороны огорода. Осторожно, бесшумно ступая, пробрался внутрь, вытащил сосуды, отнес их подальше и вернулся, как обычно, с шумом.
– Мам, я зашел сказать, что еще немного погуляю!
Где-то в глубине послышался шум, и Метафта выбежала из своей комнаты.
– Ну, как ты, сынок, – спросила она встревожено. – Вы поговорили? Я заходила к Старику, но он ничего толком не сказал, только «посмотрим», и показался мне каким-то расстроенным.
– Да, нет, – Нафин неопределенно помахал в воздухе рукой, – мы нормально поговорили. Я обещал подумать. А Старик, наверное, из-за жены расстроился. Он её все вспоминал… Жаль, конечно, что он ничего не знает про Генульфовы записи, но, видно, ничего уж не поделать. В общем, все хорошо, мам. Ты не волнуйся, я уйду ненадолго. Просто хочу побыть один.
– Ладно, иди, – закивала Метафта. – Иди, только возвращайся не слишком поздно.
– Хорошо.
Нафин вышел из гнездовины с печальной неторопливостью, но, едва оказавшись вне поля зрения матери, резво подхватил сосуды и помчался обратно к нише.
Солнце уже почти село, оставив под деревьями таинственный сумрак, и Нафин весело петлял между ними, предвкушая предстоящую беседу с Летающим. «Задохлик он, или не задохлик, а говорить может. И, значит, может рассказать что-нибудь интересное. Обязательно расскажет! Пожалуй, стоит его какое-то время попрятать. Вдвоем, между собой, мы что-нибудь выясним, а потом придем к Старику и поставим его перед выбором: или он нам все рассказывает, или мы немедленно улетаем сами, куда сочтем нужным. Он испугается и, если так сильно любит Гнездовище, как говорит, то обязательно нам все расскажет и покажет, где спрятал Генульфовы записи! А там посмотрим…» Нафин даже подпрыгнул от радости, что все так славно сложилось, и хотел припустить еще резвее, но тут из-за деревьев донесся тихий смех и шепот.
Нафин замер. Влюбленные! В другое время он не упустил бы случая пошалить, но теперь… А впрочем, что ему мешает сделать это теперь? Дело то минутное!
Юноша крадучись подобрался к дереву, из-за которого слышал шепот и уже открыл, было, рот, чтобы напугать уединившуюся парочку, но, в последний момент, смог только обалдело выдохнуть:
– Сольвена!
Девушка вскрикнула и подскочила. На секунду мелькнули её испуганные глаза, и она тут же исчезла за деревьями. А следом за ней, навстречу Нафину, поднялся Кантальф – первейший недоброжелатель, задиравший юношу больше других.