Орфан Кейн
Шрифт:
Сейчас как раз наступил очередной период стабильности. Все стороны конфликта собирались с силами, спешно латая флоты и заключая союзы. Пользуясь затишьем, часть ученых принялась налаживать сотрудничество с коллегами из соседних систем. Удивительно, что отказались работать с ними не все. Активную поддержку оказывал тот же Тритон, из-за чего, собственно, Акамине и оказалась на «Иранце».
«Паломо» вышел из сверхсвета в окрестностях Япета-4 и едва сумел увернуться от прямого столкновения: прямо на пути оказался недостроенный корабль. Он был огромных размеров. Компьютер определил, что он был километр в длину, диаметр колец превышал пятьсот
— Ого! — Кейн не сдержал удивленного возгласа. — К чему это они так основательно готовятся?
— А пес их знает, — отмахнулся старик. — Система не закрыта, так что они не прячутся, а значит, ничего особенного тут нет. Может, готовятся к переселению, может, еще что.
Кейн провожал взглядом огромные корабли, мимо которых пролетал «Паломо». Они больше всего напоминали ковчеги времен первой экспансии, на которых первые переселенцы отправлялись к соседним звездам. Это было еще до обнаружения червоточины за орбитой Нептуна. Конструкция была непрочной, и никто не мог обещать, что добровольцы доберутся до цели живыми.
Собственно, ни один ковчег бы и не добрался до места назначения, если бы не случайность. Через пять лет после старта от Проксимы Центавра пришел сигнал от пропавшего ковчега, капитан которого сообщал о странном явлении в космосе за орбитойпоследней планеты Солнечной системы. Червоточину заметили не сразу, и корабль поколений влетел в нее на полном ходу, а через мгновение выпал в пространство по другую ее сторону. Поспешно проведенные расчеты показали, что корабль вышел у ближайшей к Солнцу звезды. Еще не отошедшие от шока исследователи немедленно послали на Землю сигнал… Это было началом распространения человечества в галактике.
«Паломо» приближался к планете. Он был уже почти на границе атмосферы, когда наконец его окликнули по радио:
— Неизвестный корабль, это Станция орбитального надзора, назовитесь.
— Орбитальный надзор, я «Паломо», легкий грузовик, порт приписки… — Рихтер сверился с новыми данными корабля, — порт приписки — Бета Аргуса.
— Вас понял, «Паломо». Цель посещения?
— Экскурсия. Налаживали контакты, теперь хотим посмотреть, как живут божьи дети, свободнейшие из людей, — объяснил старик невидимому собеседнику. Кейн не успел удивиться, а старику уже ответили, при этом тон говорящего стал более благожелательным:
— Свободные рады гостям. Вам требуется сопровождение?
Рихтер посмотрел на Кейна, тот согласно кивнул, и старик ответил:
— Да, если можно. В первый раз к вам, боимся заблудиться.
Они еще обсудили место посадки и нет ли чего запрещенного на борту, после чего Орбитальный надзор отключился, предоставив «Паломо» свободу перемещения. Кораблик начал снижение. Планета изогнулась дугой, заняла собой все видимое пространство. Внизу проносились моря, окруженные полосками зелени, пустыни и горные пики. Рихтер нарочно растянул траекторию посадки, и они совершили полный виток над экватором, чтобы рассмотреть Япет в деталях. Затем старик начал снижение над самым крупным космодромом планеты. Едва «Паломо» коснулся бетонной площадки, Рихтер произнес в микрофон внутренней связи:
— Добро пожаловать в земли Свободных людей. Просьба вести себя осмотрительно, чтобы не лишиться головы… раньше времени.
8-4
Горячее
— Ну и пекло…
Они спустились к остальным и двинулись дальше уже все вместе. Кейн осматривался без интереса, за время службы он насмотрелся вдоволь на чужие планеты, а космопорты вообще никогда не отличались особым разнообразием. От бетона под ногами тянуло жаром, подошвы звонко цокали о его щербатую поверхность. До ближайшего входа было не меньше полукилометра, но на встречу команде уже спешил автомобиль.
Коробка, высоко задранная над землей на колесах, остановилась рядом, из открывшейся двери выглянул кудрявый черноволосый парень с автоматом на плече. Кейн напрягся, и по замолчавшим Бауэру и Ойре понял, что им тоже оказалась не по душе такая встреча, но лицо встречающего было расслабленным и добродушным. Он торопливо выскочил на бетон, зашагал к ним, еще издали протягивая руку:
— Салам космонавтам! Зовите меня Ибрагим, я ваш провожатый.
Он пожал руки всем, включая Акамине, стегнул по девушке масляным взглядом, задержавшись возле нее чуть дольше необходимого, но все же отошел и обратился к Рихтеру:
— Это вы тут капитан «Паломо»?
— Эм… — Рихтер неуверенно поглядел на Кейна, тот кивнул. — Да. Капитан Рихтер, а это моя команда.
— Очень приятно! — Ибрагим снова вцепился в руку старика, с энтузиазмом потряс. — Прошу всех в мой грузовик! Нечего добрым людям топтаться на жаре!
Он сиял, как лампа, излучая такое радушие, что Кейна на мгновение кольнуло подозрение, но остальные уже забрались в машину. Заминка случилась только с Акамине: молодой парень застыл, держа ее пальцы в своих и разразившись таким длинным комплиментом, что рисковал его никогда не закончить. Девушка в ответ раскраснелась и расплылась в улыбке, и было ясно, что вряд ли когда-то ей уделяли столько внимания.
— Хороший у вас тут сервис, — пробубнил он недовольно, оттесняя Ибрагима с дороги. Тот рассмеялся весело, закивал:
— Да! И не просто хороший, лучший!
Он помог тритонианке забраться по высоким ступеням и бросился за руль, ткнув по пути автомат в стойку. Кейн едва успел опуститься на свободное место, как провожатый со свистом шин по бетону рванул автомобиль с места.
— Как хорошо, что вы прилетели именно сегодня! В такой день… в такой день!
Машина была предельно простой и старомодной, вплоть до того, что управлялась вручную, а для выбора направления в ней использовался физически присутствующий руль. Для Кейна такая архаика смотрелась крайне неуместной, но Ибрагима не смущала нисколько.
Вел же машину провожатый виртуозно. Он то и дело бросал руль, указывая на проносящиеся снаружи кораблики и тяжелую технику и экспрессивно жестикулируя, то оборачивался, чтобы что-то объяснить. Один раз машина едва не влетела в группу каких-то людей, но Ибрагим в ответ на предупреждающий крик пассажиров лишь дернул руль в сторону, по короткой дуге объехав их, и продолжил что-то с жаром рассказывать, словно не замечая испуга на лицах.
Наконец, шины автомобиля свистнули по бетону у входа в терминал. Ибрагим вскочил, открыл дверь и первым оказался на земле.