Организм 2.0
Шрифт:
— Да вставай ты, старый дурак! — тряс за плечи Шарпей стоящего на коленях монаха. — Каждое утро одно и тоже! Как же ты надоел со своими молитвами! Запомни: кто не работает, тот не жрет — вот наша единственная заповедь!
Наблюдая за препирательствами неразлучной парочки, Долин вдруг заметил нацеленный на себя взгляд идущей по улицы Кнопы и выругался. Даже если девушка искала его по делу, общения на личные темы будет не избежать.
Вновь уткнувшись в книгу, Долин сделал вид, что поглощен чтением. Спустя минуту, цепляясь за выступающие по углам бревна сруба, Кнопа ловко вскарабкалась на крышу.
— Что это значит, Леша?! — Аккуратно
Долин перевернулся на другой бок, спиной к девушке.
— Ты о чем?
— Почему наша группа получила отбой? — требовательно спросила Кнопа. — Ты передумал идти в Сортавалу?
— Угу, — промычал Долин.
— И когда теперь будет рейд?
— Точно не на этой неделе.
Девушка сердито засопела.
— А что вообще происходит? — Она указала на берег, где около сотни человек, упершись бревнами в один из паромов, сталкивали его с мели. — Мы куда-то отплываем? И почему Акимов отправил кучу вооруженного народа прочесывать берега?
— Акимов параноик.
— Ага, а Савельев ходит весь такой загадочный. Как будто что-то знает и скрывает. — Кнопа толкнула парня в плечо. — Признавайся, что случилось.
— Все как обычно. Расслабься, Катька.
— Да ты достал, понятно? — насупилась девушка. — Хватит уже строить из себя козла.
— Ты о чем? — уточнил Долин.
— Обо всем. Почему ты ведешь себя со мной, словно я тебе чужая? Ничего не рассказываешь, прячешься от меня. Леша, мне это надоело.
— Ну наконец-то, — ухмыльнулся Долин.
— Да ты!.. Ты!.. — задохнувшись от возмущения, Кнопа так и не смогла подобрать подходящего слова.
Издав тяжелый вздох, Долин перевернулся на другой бок, лицом к девушке.
— Слушай, Катя, может хватит, а? Заканчивай бегать за мной. Найди себе другого парня.
— Я не хочу другого! — звонким голосом заявила Кнопа. — Что у тебя за проблема? Кроме меня, на всем этом острове не найдется ни одной девушки, которая захочет быть с тобой. А ты ведешь себя как полный урод.
— Вот только не надо устраивать сцен, — поморщился Долин. — Посмотри вверх. Думаешь, сейчас подходящее время для отношений?
— А когда оно наступит — подходящее время? — погрустнев, спросила Кнопа.
— Скорее всего, никогда.
— Леш, я нормальная девушка. Я не могу вечно ждать, когда ты наконец обратишь на меня внимание. — Решив сменить тактику, Кнопа коснулась ладонью щеки Долина, но тот, хоть ему и было приятно, резко отдернул голову. Вздрогнув, Кнопа уронила руку на колено. — Ну почему ты так со мной?
— Не расстраивайся, — кинул Долин. — Я так со всеми.
— Не ври. Ты всегда относился ко мне лучше, чем ко всем в общине.
— Тебе так кажется.
— Тогда почему ты меня спас?
— Потому что дурак.
— Согласна, — невольно улыбнувшись, буркнула Кнопа.
— Твою ж маму… — раздался неподалеку недовольный голос Акимова, и спустя секунду над краем крыши появилась его голова. Заметив девушку, он крикнул: — Кнопа, дуй к Платонову. У него есть для тебя работа.
Кивнув, девушка поднялась и потопала к краю крыши, всем своим видом выражая возмущение и недовольство прерванным разговором.
Забравшись, Акимов, отряхиваясь, подошел к Долину и уселся рядом.
— Вот что у тебя за привычка, вечно забираться куда повыше? Спросишь, где Долин, — да вон он, на вышке, крыше или дереве.
— На высоте безопасней, — пряча книгу в рюкзак, пояснил Долин.
— Ты просто
— Как вчера оказалось, есть чего.
— Ну, могу тебя обрадовать. Больше мертвяков не нашли.
— Я ж тебе говорил, — ухмыльнулся Долин.
Кинув взгляд на топающую по улице Кнопу, Акимов поинтересовался:
— Опять строишь из себя недотрогу? Зачем ты так с ней?
— Да вы достали!
— Но она прикольная девчонка. И на самом деле любит тебя.
— Да все я понимаю, — кинул Долин. — Она мне тоже нравится. Просто… просто я не хочу, чтобы она стала обузой.
Акимов повел бровью.
— Кнопа? Обузой?
— Я о другом, — поморщился Долин. Вздохнув, видя непонимание на лице собеседника, он решил объясниться: — Понимаешь, Игорь, люди — стадные животные и нам не обойтись без общества себе подобных. Социум дает чувство защиты и комфорта, но он требует, чтобы ты защищал его и жертвовал ради него своими личными интересами. Прямо здесь и сейчас это значит, что я, чтобы жить, как мне нравится, должен ходить в Сортавалу и делиться с вами добычей. Хотя мне этого не очень-то хочется. Просто это моя плата общине за право оставаться здесь, это наш договор. Это моя единственная жертва, и жертвовать большим я не согласен. Но с другой стороны, жизнь в социуме имеет несколько недостатков. Давая человеку ложные чувства комфорта и защиты, социум развращает его, ослабляет его. Человек думает: какой смысл работать над собой и учиться заботиться о себе, если можно положиться на других? Зачем думать о здоровье, если есть врачи? Зачем учиться защищать себя, если есть полиция и военные? Зачем вообще нужно думать, если за тебя могут все обдумать и решить другие? До пандемии такой образ мыслей был нормой и такая модель общества работала. Сейчас нет.
— Ну ты и загнул, — с наигранным восхищением протянул Акимов. — Только причем здесь Кнопа?
— При том, что отношение мужчина — женщина, семья — это мельчайшая и базовая ячейка любого социума. Пока ты сам по себе — ты можешь жить как тебе нравится и можешь в любой момент выйти из социума. Таких людей называют маргиналами. Когда ты заводишь себе пару и начинаешь задумываться о семье, карьере, покупке каких-нибудь вещей, об улучшении жилищных условиях — все, ты попал. Ты уже стал полноценной частью общества, хотя сам можешь считать иначе и не замечать этого. Ты уже вносишь свой вклад в развитие общества и должен защищать его. Вольно — невольно ты встраиваешься в социум. Но не существует односторонних отношений, и в ответ социум начинает проникать в тебя, он заставляет тебя жить по его законам и правилам. Меняется даже твой образ мыслей — ты начинаешь думать так же, как окружающие тебя люди, в той или иной мере ты начинаешь разделять их жизненные ценности и страхи. Ты становишься как все. Но как я уже говорил, социум развращает и ослабляет тебя. А в нашем мире быть слабым — значит, быть мертвым. — Наведя на собеседника указательный палец, Долин четко и раздельно произнес: — Моя единственная цель — выжить и истребить всех протистов. Ничто — ни друг, ни любимая, ни переживания за общество — не должны отвлекать меня от моей цели. Всякие чувства, эмоции, социальные взаимоотношения — сделают меня слабым. Когда протист загонит меня в ловушку и у меня не будет оружия, я не должен буду отвлекаться на мысли, как там проживут без меня друзья, девушка, что станет с общиной. Все, о чем я должен и буду думать, — это как голыми руками оторвать мертвецу голову И я ее ему оторву.