Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934)

Зданович Александр Александрович

Не заниматься разного рода нарушениями, не ставить специалистов промышленности и ответственных военных перед лицом угрозы наказания за саботаж, за бездумное расходование бюджетных средств, хищения, взяточничество, невыполнение требований технической безопасности означало провалить реформу Красной армии и реализацию первого пятилетнего плана строительства вооруженных сил, а следовательно, создавало угрозу существованию СССР. Допустить этого партийно-государственное и военное руководство не могло. Чекисты отрабатывали свою часть в области контроля за состоянием и реализацией намеченного и принимали зависящие от них меры, включая и репрессивные.

Ничем исключительным из общей практики «чрезвычайщины» действия чекистов не были. Поэтому нельзя согласиться с мнением некоторых исследователей истории нашей страны периода 1920-1930-х годов о том, что органы госбезопасности своими мероприятиями не укрепляли, а наоборот, снижали оборонные возможности СССР [1000] .

Рассмотрение

деятельности органов ОГПУ в период проведения военной реформы и реализации первой военной пятилетки показывает, что чекисты, работая на основе принятых партийных решений, помогали командованию преодолеть возникавшие трудности, хотя и не всегда получая одобрение принимаемым мерам, поскольку эти меры затрагивали «человеческий фактор», могли повлиять на служебное положение и личное благополучие конкретных должностных лиц в военном ведомстве и оборонной промышленности.

1000

Широкорад А.Б. Тевтонский меч и русская броня. М, 2004; Помогайбо А.А. Вырванный меч империи (1925–1940). М., 2006; Звягинцев В. Трибунал для флагманов. М., 2007; Черушев Н. Невиновных не бывает. М., 2004 и др.

Немного находилось тех, кто готов был взять на себя тяжкий труд реформ и форсированного развития вооруженных сил, а тем более нести персональную ответственность за состояние дел на том или ином участке.

Мы уже упоминали оценку состояния Красной армии и Флота, данную на пленуме ЦК ВКП(б) в 1924 г. В декабре 1926 г. высшее политическое руководство затребовало обстоятельный доклад о состоянии подготовки СССР к возможной войне. Основной вывод, сделанный в этом документе, начальник Штаба РККА М. Тухачевский повторил на заседании Политбюро ЦК ВКП(б): «Ни Красная армия, ни страна к войне не готовы. Наших скудных материальных боевых мобилизационных ресурсов едва хватит на первый период войны» [1001] .

1001

Кен О.Н. Мобилизационное планирование и политические решения. Конец 1920 — середина 1930-х гг. СПб, 2002. С. 21.

Сложившаяся ситуация явилась результатом влияния многих факторов, в том числе трудностей, с которыми пришлось столкнуться при реформировании Красной армии. Ведь работа проводилась одновременно по широкому спектру вопросов: 1) мобилизационной и боевой подготовке РККА; 2) переходу на смешанную систему устройства армии (сочетание территориальных и кадровых соединений и частей); 3) организационно-штатным мероприятиям, включая внесение серьезных изменений в высшие органы управления и аппараты военно-окружного командования; 4) введению единоначалия; 5) изменению нормативно-правового базиса функционирования вооруженных сил; 6) обучению и переподготовке командного состава; 7) материально-техническому снабжению войск; 8) военно-научной работе, теории и практике военного искусства [1002] .

1002

Реформа в Красной армии. Документы и материалы 1923–1928 гг. Кн. 1. М, 2006. С. 7.

По указанным направлениям развивали свою деятельность и органы ОГПУ, обеспечивавшие безопасность РККА.

В плане оперативного сопровождения мобилизационного планирования чекисты определили свои задачи еще в начале реформы, развили и уточнили их в следующем году. На основе указаний Центра особые отделы округов издали соответствующие приказы. Вот как формировались задачи в приказе ОО МВО: «Директивой РВС СССР № 034033 от 20 октября 1925 г. приказано приступить к проработке нового мобилизационного расписания… Главнейшими задачами особорганов на местах, диктуемыми настоящими шагами в мобработе частей и учреждений являются: а) сугубое наблюдение за строгим соблюдением сроков, установленных календарным планом; б) наблюдение за обеспечением максимума секретности всех мобработ при разработке и последующем сохранении; в) наблюдение за правильностью определения УВК неблагополучных при мобилизации волостей данного уезда» [1003] .

1003

ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 3, Д. 13, л. 76.

В ходе проработки указанных задач чекисты вскрыли ряд серьезных нарушений, прежде всего в вопросе сохранения режима секретности. Об этом незамедлительно ставили в известность вышестоящие военные структуры для принятия необходимых мер.

Обобщенные результаты работы особые отделы 15 апреля 1926 г. доложили в ОО ОГПУ [1004] .

Особое

внимание уделялось выявлению недостатков в развитии системы сохранения мобилизационных запасов, вскрытию нарушений, могущих привести к серьезным осложнениям в случае объявления мобилизации. Особенно активизировались чекисты по данному направлению в 1927 г., в «период военной тревоги». Они руководствовались в своей деятельности решениями, принятыми на самом высоком политическом уровне.

1004

Там же, л. 76 об.

Известно, что Политбюро ЦК ВКП(б) на своем заседании 31 марта 1927 г. постановило: «…утвердить предложения совещания коллегии ОГПУ совместно с полномочными представителями и начальниками отделов о мерах борьбы с диверсией, пожарами, взрывами, авариями и пр. вредительскими актами…» [1005] .

Эти предложения базировались на оценках состояния накопления мобзапасов, их противодиверсионной и противопожарной защиты, приведенных на специально созванном по указанному вопросу оперативном совещании в ОГПУ еще 8 июля 1926 г. Основываясь на предварительно собранной информации, участники совещания констатировали: «Вопрос накопления мобилизационных запасов требует исключительного к себе внимания. Положение с таковым по всем видам в настоящее время совершенно неудовлетворительное, по некоторым видам (химические средства, авиация и пр.) самое серьезное» [1006] .

1005

Лубянка. Сталин и ВЧК — НКВД, январь 1922 — декабрь 1936. С. 126.

1006

ЦА ФСБ РФ, ф. 2, оп. 4, д. 99, л. 34.

По мнению чекистов, нельзя было медлить с разработкой и утверждением реальной программы накопления мобилизационных запасов.

Выводы, сделанные на совещании, подкрепленные конкретными фактами, были доведены до ЦК ВКП(б) и руководства Штаба РККА. Поэтому можно утверждать, что, выступая на указанном выше заседании Политбюро в декабре 1926 г., М. Тухачевский использовал информацию чекистов для подкрепления своих неутешительных выводов. А руководство ОГПУ, в свою очередь, приказало подчиненным органам реализовать ряд важных мероприятий. В частности, необходимо было усилить работу по военной промышленности, проверив в месячный срок ее состояние, а также усилить агентурное наблюдение за накоплением мобилизационных запасов, «поведя решительную борьбу с особенно распространенными в этой области злоупотреблениями, бесхозяйственностью и нераспорядительностью» [1007] .

1007

Там же, л. 35.

К марту 1927 г., т. е. к заседанию Политбюро, в органах госбезопасности подвели некоторые итоги проведенной работы, однако с учетом ситуации «военной тревоги» сосредоточились главным образом на противодиверсионной защите мобилизационных запасов.

На заседании Политбюро 31 марта 1927 г. был утвержден перечень мер «по борьбе с диверсией, пожарами, взрывами, авариями и прочими вредительскими актами», где предусматривалось создание постоянной комиссии при ОГПУ из представителей военного ведомства, органов госбезопасности, ВСНХ, НКПС и ВЦСПС. Аналогичные комиссии создавались и на местах при полномочных представительствах ОГПУ. Было признано необходимым упразднить вольнонаемную и ввести военизированную охрану на важных объектах, включая заводы оборонной промышленности, провести в советском порядке декрет о выселении с территории предприятий государственного значения и огнеавиаскладов военного ведомства всех посторонних лиц, обязать НКВМ ускорить окончание работ по приведению в порядок огнескладов.

Во втором разделе указанного перечня речь шла об усилении репрессий за халатность, за непринятие противопожарных и охранных мер с привлечением виновных к ответственности как по линии ОГПУ, так и по партийной. Особо следует отметить второй и третий пункты данного раздела. «Приравнять, — говорилось в нем, — небрежность как должностных, так и всех прочих лиц, в результате халатности которых имелись разрушения, взрывы и пожары… к государственным преступлениям. Предоставить право ОГПУ рассматривать во внесудебном порядке вплоть до применения ВМН и с опубликованием в печати дел по диверсиям, пожарам, взрывам, порче машинных установок…» [1008]

1008

Лубянка. Сталин и ВЧК — НКВД январь 1922 — ноябрь 1936. С. 127–128.