Оргия за тридевять земель
Шрифт:
Молчание.
Я вновь занесла ногу в воздухе, и Вован закричал:
— Стой! Подожди! Хрен с тобой! Буду!
Я потерла руки:
— А как бы нам твои слова запротоколировать?
Мой взгляд упал на магнитофон, стоявший на столе. Я подошла к столу, осмотрела магнитофон, потом выдвинула несколько ящичков.
— Так-так-так…
В самом нижнем ящике я обнаружила коробку с аудиокассетами. Выбрала первую попавшуюся, вставила ее в кассетник, нажала на кнопку записи, проверила, как работает система, произнеся
— Вроде ничего, — сообщила я. — А теперь конкретно к теме сегодняшнего дня…
— Что вы хотите от меня узнать?
— Все.
— Я не знаю, как Леха грохнул Маркова.
— Погоди, погоди! — прервала его я. — Я нажму кнопку записи. Повторишь то же самое.
Когда я выполнила нехитрую операцию с магнитофоном, Вован возобновил свою речь:
— Я не знаю, как Леха грохнул Маркова. Он провернул это дело сам, целиком и полностью. А ко мне он обратился попозже, когда понял, что влип и что ему грозит опасность со стороны вот этого типа, — Вован кивнул на Виктора Владимировича.
— Продолжай, что же ты остановился?
— Так вот, я всегда говорил Лехе, чтобы он, если что, даже самых близких людей, таких как я, в свои планы не посвящал. Неблагодарное это дело. Попадутся такие, как вы, и все вытянут силой. Если буду знать, волей-неволей выложу все, о чем в курсах. Короче, что там случилось, как да почему, Лешка мне не объяснял. Сказал только, что грохнул какого-то мужика, и попросил, чтобы я помог ему с другим разобраться. Ну я и прислал пацаненка своего. Думал, этот другой — типичный лох, нетрудно будет его на тот свет отправить.
Вован глубоко вздохнул.
— Только не прост голубчик оказался. Эх-х-х, не прост! Сначала везло ему, как дьяволу. Изо всех переделок благополучно выходил. А потом появилась еще ты, как назло. Племянничек нервничал, говорил, что побыстрее надо. Слухи дошли, что копает этот тип, расследует. Батька-то его вместо Лешки в тюрягу закатали! Слушай, а водичка есть? Горло промочить надо. Легко, думаете, после такой драки-то?
— Виктор Владимирович, принесите-ка ему водички, пусть успокоится, — скомандовала я.
Светин удалился, а вернулся через минуту-другую с бокалом воды в руках. Я принялась поить пленного. Тот жадно приложился к воде. После чего продолжил:
— Ну вот. А тут вы уж и прямо на меня вышли. Помните, как «жучок» подкидывали?
Я усмехнулась.
— Трудно забыть.
— Ну вот. Мы на вас тогда охоту и объявили. Только все зря. Даже когда мы вас в ловушку заманили, там, за городом, случилась та же самая несчастливая история. В конце концов все стало так очевидно, что я с работы ушел, перекрываться решил.
На несколько мгновений Вован замолчал.
— Короче, облажался я!
— А где нам теперь искать Леху?
— Вы что, издеваетесь? — неожиданно заорал Вован. — Откуда ж знать-то мне? Леха-то ведь убегать никуда не собирался!
— А девушка есть у него?
— Нет. А ловко это вы придумали — с моей-то сойтись, ничего не скажешь.
— В курсе уже?
— Да. Я всегда в курсе всех дел. Эх-х-х, жалко, что меня там не было. Уж я бы показал там тебе, где раки зимуют! Хрен бы ты ушла!
— Как знать, как знать… — улыбнулась я и продолжила допрос: — А друзья у племянничка есть?
— Да нет. Лешка нелюдим.
— Оно и видно.
— Это почему еще?
— Если у человека нет друзей, значит, он не любит людей. А когда человек людей любит, они это чувствуют и сами к нему тянутся. Ну а человек, который людей не любит, он и на убийство легко пойдет.
— Ладно, хорош меня баснями кормить, звони в ментовку! Давненько я в казенном доме не бывал!
— Еще вопрос. А какие-нибудь запасные квартиры, места, где можно спрятаться, у Лешки есть?
— Не-а.
— А может, он где погулять любит. На природе у него всякие места любимые есть?
— Ничего он не любит. Это вы верно подметили. Ни людей, ни природу. Природу особенно. Всегда терпеть не мог практики, которые на факультете проводятся.
— Вот, значит, какой тяжелый человек… — вздохнула я. — Ну что ж, будем звонить…
Я набрала «ноль два». Вернулась обеспокоенная мать Алексея. Спрашивала про Лешеньку. Хотели бы мы сами знать, где этот Лешенька теперь околачивается!
Приехали люди в форме. Руководил ими напоминающий колобка сержант с рыжими усами.
— Та-ак! — рявкнул он, обводя нас устрашающим взглядом.
Я протянула ему кассету:
— Здесь признание.
— Здесь мы слушать не будем! — твердо решил сержант. — Сейчас — все в отдел. Будем разбираться.
И нам ничего не оставалось делать, как только повиноваться представителю власти.
Нас усадили в машину, Вована развязали. Вместо веревок его теперь сдерживали от антисоциальных поступков наручники. Мы все вместе поехали в РОВД Заводского района.
Мы провели в участке два часа, подвергаясь нудным вопросам со стороны работников правоохранительных органов. В конце концов нас отпустили под подписку о невыезде. Вована увели в камеру. Кассету с записью конфисковали.
Освободившись от милиционеров, мы втроем почувствовали дикий голод. Я предложила всем заехать ко мне домой, не забыв разрекламировать кулинарные способности своей тетушки.
После как обычно превосходного обеда Максим вызвался помочь нам в поисках Алексея, и мы все вместе отправились в рейд по городу. Мы ходили по адресам всевозможных знакомых Максима, которые учились с ним и с преступником на одном курсе. Мы надеялись, что эти люди смогут пролить хоть какой-то свет на местопребывание Алексея. Но все наши попытки не увенчались успехом.