Орхидеи на снегу
Шрифт:
– Сделай, пупсик, - расплывается в блаженной улыбке тетя.
Я вздыхаю. Похоже, они тут неплохо устроились в мое отсутствие. Вместе живут, готовят друг другу кофе. Прямо кадры из рекламы «Моя семья».
– Эрика, а раз уж тебя никто не похищал, и ты соизволила вернуться, помоги Ивану разобрать продукты, - назидательно машет пухлым указательным пальцем у меня перед носом тетушка.
– А мне предстоит разговор с твоей матерью. Она тоже думала, что тебя похитили, и собиралась вылетать в Москву.
Я принимаюсь за пакеты. Вот только моей мамы здесь не хватало. Она очень эмоциональная особа. Меньше всего на свете мне сейчас требуется ее присутствие. Но от того, что в моей
Всю ночь я не могу заснуть. Сжимаю в ладонях позолоченную орхидею, купленную Виктором в Лиссабоне и плачу. Открываю телефон. Решаюсь написать Виктору письмо.
«Для меня имеешь значение только ты. Мой отец совершил чудовищную ошибку, и я сделаю все возможное, чтобы ее исправить. Потому что я люблю тебя. Помнишь, в самолете ты сказал, что мы созданы друг для друга? Так вот, ты был прав. Потому что я не представляю своей жизни без тебя. Я люблю тебя, Виктор. Никто и ничто не заставит меня отказаться от своих чувств». Нажимаю «отправить». Письмо улетает адресату. Конечно, он не прочтет его сразу, но когда-нибудь обязательно увидит.
«А может, мне удалось забеременеть? Ведь мы не предохранялись?» - уже под утро приходит мне в голову спасительная идея. Если я окажусь в положении, отец не станет выдвигать против Виктора свои необоснованные обвинения, и мы сможем пожениться.
На следующее утро в ванной комнате моей последней надежде приходит конец - месячные не заставили себя ждать. Я запираюсь в душевой кабинке и плачу навзрыд. При мысли о том, что Виктор оказался под следствием из-за моего отца, мне хочется биться головой о стену. Сердце разрывается от боли. Там затаились воспоминания. Вот мы с Виктором забираемся в ванную… вот его теплые губы скользят по моей шее, руки ложатся на бедра, притягивают меня все ближе… Я чувствую его дыхание, срывающийся шепот… По лицу сплошным потоком катятся слезы, и я никак не могу их остановить.
«Возьми себя в руки, Эрика. Вряд ли ты сможешь ему помочь, если будешь тряпкой», - уговариваю сама себя я. Через сорок минут мне удается успокоиться, и я быстро выбираюсь из ванной.
В турагентство мы едем втроем - мою машину с гордым видом ведет мой новый телохранитель, а тетушка садится сзади. Я уже смирилась с тем, что Вадим будет всюду совать свой нос. Мне сейчас не до него. Единственная приятная мысль - о том, что я увижусь с Ларой, любимой подругой, и это немного согревает душу.
– Эрика!
– увидев меня на пороге агентства, подскакивает со своего места у компьютера подруга.
– Ничего не говори… - крепко обнимая ее за шею, бормочу я.
– Да уж, все сложилось совсем плохо, - качает головой она.
– Видела бы ты, что пишут с утра в интернете.
– И что пишут?
– снимая шубу, интересуюсь я.
– Что Виктор - подлец, который соблазнил жену твоего отца, а потом, узнав, что есть завещание, похитил тебя из Праги и принудил к отношениям.
– Но он не соблазнял Зину, - отмахиваюсь я. У меня уже каша в голове из-за этих буйных фантазий неуемных журналистов, купленных моим папочкой.
В обед на мою почту приходит ответ на ночное письмо Виктору. Сердце на миг замирает - неужели его выпустили? И тут же обрывается - по тексту видно, что ответ писала женщина.
«Милая Эрика! Мне очень понятны ваши чувства - вы ослеплены любовью. Но, пожалуйста, сделайте одолжение - вычеркните моего сына из своей жизни навсегда. Вы сами не понимаете, что натворили. Его деловой репутации пришел конец, он отстранен от руководства компанией, и даже если дело не дойдет до суда, вряд ли ему удастся восстановить свое доброе имя. Заклинаю вас - никогда больше не тревожьте его.
– Ого… - бормочет за моей спиной Лара.
– Похоже, мамочка Виктора читает его почту…
Мне кажется, меня резко ударили по лицу наотмашь. Мои щеки пылают от стыда, в горле застрял ком. А самое страшное - мне даже нечего ей ответить. Потому что средства массовой информации выставили меня несчастной жертвой, а Виктора - преступником.
Глава 26
Начались допросы. О, как изворачивался следователь, желая добиться от меня признания! Мой адвокат, которого купил отец, адвокат обвиняемой стороны и даже прокурор - бросались на меня, словно свора истекающих слюной бешеных собак. Они доводили меня до слез, тыкали пальцами в тщательно собранные доказательства, путали, чтобы я оговорилась. Не знаю, как я выстояла. После письма матери Виктора у меня внутри что-то надломилось. Это «что-то» было уже не починить, но я продолжала стоять на своем - меня никто не похищал. Я уехала по собственному желанию, потому что влюбилась.
Через две недели дело закрыли. Виктора выпустили на свободу. Я узнала об этом из новостей, когда мы с Ларой сидели в офисе тетушкиного агентства и по новой привычке поддразнивали Влада, таскающегося за мной по пятам. По самолюбию моего отца, выбросившего огромные суммы на обвинение, был нанесен сокрушительный удар. Я поняла, что выиграла первый раунд. Но какой ценой? Люди жутко любопытны и они обожают копаться в чужом грязном белье. Моей репутации пришел конец. Даже на улице на меня посматривали с брезгливой жалостью - как на девушку, которую выкрали у отца и лишили чести. Никому не было дела до того, что мы с Виктором просто влюбились друг в друга. С меня валилась одежда, так сильно я похудела. Я почти ничего не ела все эти дни, не могла спать. Эрика, такая веселая и жизнерадостная, вдруг угасла. От нее осталась едва заметная и бледная тень. Все эти дни меня почти никто не поддерживал - только Лара с Ником и задумчиво потирающий жесткую щетину Иван, которому по вечерам я рассказывала, как в очередной раз изворачивался следователь. Именно дельные советы Ивана помогли мне выстоять в самые трудные моменты. Увидеться с Виктором мне так и не разрешили.
– Поздравляю, - кинув подозрительный взгляд на Влада, развалившегося на диване для посетителей, украдкой сжала мою руку под столом Лара.
– Ты - самый стойкий боец из всех, кого я знаю. Ник будет тобой гордиться.
Мое сердце болезненно сжалось. Ник, может и будет. Но вернется ли ко мне Виктор? Ведь его семья попросила меня больше никогда не беспокоить их. Даже толком не узнав о том, какая я на самом деле, они заочно меня прокляли. Все это время я держалась только потому, что любила Виктора. Любила так сильно, что даже люди в форме оказались не в силах противостоять моему упорству.
Я прождала его весь день. Я гипнотизировала свой сотовый. Я смотрела в почту. Я мерила шагами расстояние от дивана для посетителей до стола и обратно. Виктор не появился.
– Похоже, кого-то бросили?
– насмешливо протянул мне шубу в конце рабочего дня Вадим.
– Не твое дело, - взяв себя в руки, из последних сил огрызнулась я.
– Да, ладно, не злись. Хочешь, по приезду в Омск сходим вместе в кино?
– нахально подмигнул мне терминатор.
– Я так понимаю, самое главное - невинность - ты уже потеряла и твоему папочке все равно, за кого тебя выдать?