Орхидея
Шрифт:
К удивлению Рафа, Эдвард зашелся смехом. Затем глаза профессора снова посерьезнели.
— Буду откровенен, — произнес он. — Нам с женой пришлось привести много аргументов и, можно сказать, оказать прямое давление, чтобы в прошлом году заставить Орхидею зарегистрироваться в брачном агентстве. Ради ее же блага мы бы предпочли дать возможность сработать запущенному в агентстве процессу.
— Как я понимаю, один «процесс» уже провалился.
— Так вы знаете о Престоне Лусе? — вздрогнул
— Да.
— Что ж, это прискорбный случай. — Эдвард посмотрел поверх толпы туда, где Престон Лус вел беседу с каким-то гостем. — Боюсь, произошедшее тогда полностью отвратило Орхидею от процесса поиска партнера. Она ведь и изначально не очень-то горела желанием этим заниматься. Думаю, это противоречит ее романтическим наклонностям.
— И сколько, по вашему мнению, она должна ждать, когда в агентстве появится мистер Идеал? — негромко спросил Раф.
— По меньшей мере, еще несколько месяцев.
— Ясно, — выдавил он сквозь зубы.
— Вы ее так сильно хотите?
Несмотря на растущее уважение к здравой проницательности профессора, Рафа удивил этот неожиданно прямолинейный вопрос.
— Это вам опыт метадзен-синергетика подсказывает, что я хочу ее, или вы от природы обладаете хорошей интуицией?
— Опыт прожитых лет позволяет мне как мужчине и отцу распознать это особенное выражение в глазах другого мужчины, — парировал Эдвард. — Уж поверьте, если у вас самого когда-нибудь будут дочери, такого рода чутье разовьется само собой.
Раф невольно ухмыльнулся:
— Звучит примитивно.
— О, да. Весьма примитивно.
Воцарилось короткое молчание. Первым его нарушил Раф:
— Вы измените свое мнение по этому предмету, если по прошествии нескольких месяцев Орхидея так и не найдет кандидата через агентство?
— Может статься, у меня не будет другого выбора, — признался Эдвард. — Впрочем, окончательное решение должно оставаться за Орхидеей.
— Вот в этом мы с вами сходимся.
Эдвард долго изучал представшую перед ним панораму за пределами сада:
— Вы упомянули, что у вас с моей дочерью много общего.
— Вы имеете в виду, помимо нашей обоюдной неспособности найти кандидатуру для свидания через агентство?
Эдвард даже не улыбнулся на это шутливое замечание.
— Да. Так в чем, по-вашему, вы сходитесь?
— Ну, скажу вам честно, у нас разные вкусы в поэзии. Но мы оба восхищаемся архитектурой периода Поздней Экспансии, а это плюс.
— Какая ужасающая вычурность, — простонал Эдвард. — Все в этом архитектурном стиле направлено на то, чтобы возбуждать эмоции и будить чувство мрачного романтизма.
Раф удивленно изогнул бровь:
— Так ваша дочь и пишет сентиментальные романы о психических
— Верно. И с кое-каким успехом. — Профессор страдальчески улыбнулся: — Могу только утверждать, что она унаследовала сей талант не от меня.
— Наверно, получила от родни по моей линии, — раздался за спиной Рафа голос Анны Адамс. — Стыдно признаться, но в ветви моего фамильного древа есть дикая романтичная жилка. И время от времени она проявляется, сколь тщательно бы мы не пытались ее спрятать.
Раф наклонил голову в знак приветствия:
— Здравствуйте, доктор Адамс.
Мать Орхидеи была на несколько лет моложе мужа, но все-таки старше, чем ожидал Раф. В ее темных волосах проглядывала седина. Как и многие местные практикующие метадзен-синергетики, она была подтянутой и стройной.
— Что, Раф, Эдвард поджаривает вас на сковородке? — Она улыбнулась ему, подойдя ближе и встав рядом с мужем. — Как невоспитанно.
— Все в порядке, доктор Адамс. Я понимаю. На его месте я поступил бы так же.
— Прошу вас, зовите меня Анной. — В ее глазах сияли те же озорные искорки, что появлялись порой во взгляде Орхидеи, когда ее что-нибудь веселило. — Наличие двух профессоров в одной семье приводит к легкой путанице.
Раф пожал плечами:
— Я привык. Мои родители преподают в университете Нью-Сиэтла.
Эдвард пронзил Рафа взглядом, в котором промелькнул интерес:
— Вот как?
— Да. На кафедре синергетической теории.
Глаза Эдварда приобрели задумчивое выражение:
— Неужели?
Неожиданно проснувшееся чутье заставило Рафа поискать Орхидею взглядом в толпе. Он обнаружил, что она больше не занята беседой с Вероникой. Престон Лус застал ее в одиночестве около большого зеркального пруда в дальнем конце сада.
— Мистер Стоунбрейкер только что уверял меня, что у них с Орхидеей есть нечто общее, — обратился Эдвард к Анне. — Кажется, пока это ограничивается совпадением в любви к архитектуре периода Поздней Экспансии.
— Я уверена, этим их общие интересы не исчерпываются, дорогой. — Анна с любопытством посмотрела на Рафа: — Разве не так?
— Что? — Раф сосредоточенно наблюдал за сценой у пруда. — Ах, да. Конечно. У нас очень много общего. Мы оба любим перекусить остатками ужина в три утра.
— Непрочная основа для долгосрочных отношений, — заметил Эдвард.
— Знали бы вы, насколько прочная, удивились бы. — Раф начал обходить профессора. — Простите, я только что вспомнил, что мне нужно кое-что сказать Орхидее.
— Где же она? — Анна стала озираться вокруг. — О, я ее вижу. — При виде пары у пруда ее ясный лоб прочертила озабоченная морщинка. — Она болтает с доктором Лусом.