Ориан, или Пятый цвет
Шрифт:
Но все усилия пошли прахом от протяжного воя, за которым последовали рвущие душу жалобные стоны. Он накинул подушку на голову и изо всех сил сжал ее. Все напрасно. К часу ночи пришел долгожданный покой. Кошмары отступили. Он наконец-то вновь плавал на судне — не на ялике отца, а скорее на «Массилии», он не видел во сне название яхты. Узнавалась бухта Порт-Миу, потом — Порт-Пин. Но чем дальше он заплывал, тем чернее становилось небо. У кромки небольшого пляжа люди в черном жестами просили его приблизиться к берегу. Приближалась гроза. Ладзано уже побывал в страшных штормах на Средиземном море. Он бросил
Ладзано сразу проснулся, он был весь в поту. Тюрьма погрузилась во мрак. Слышны были только шаги надзирателей. Все, на этот раз все решено: он больше не проведет ни одной ночи в этом застенке. Поднявшись, он ощупью дошел до умывальника. Там он нащупал старое бритвенное лезвие, проданное ему надзирателем-«бакалейщиком». Сжав его в кулаке, он вернулся на кровать. Приняв решение, он заснул до рассвета.
25
Советник Маршан не верил своим глазам. Он собирался сесть в автобус, чтобы отправиться на работу, и увидел — на великолепном ярко-фиолетовом мотоцикле красавец Лукас с взлохмаченными русыми волосами.
— Это ты меня ждал?
— А ты как думаешь? Садись, прокатимся.
Маршан посмотрел на часы:
— Дело в том, что утром я очень занят. Меня ждут в бригаде. Важное совещание.
Лукас будто бы и не слышал.
— Давай, цепляйся. Кое-кто тоже тебя ждет. Не в твоих интересах мешкать. В жизни есть приоритеты. Я бы на твоем месте…
Маршану послышалась угроза. Он помрачнел.
— Минуточку, я позвоню.
Помощницы не оказалось на месте, и Маршан оставил послание на автоответчике: сказал, что задержится. Попросил предупредить Гайяра и следователя Казанов, затем отключил свой мобильник.
— Поехали, — покорно проговорил он.
— Цепляйся.
Маршан сел на заднее сиденье, обхватил руками талию молодого человека. Ощущение его тела под кожаной курткой наполнило Маршана восторгом. Он перестал думать о том, что предстоящая встреча вряд ли будет приятной для него. Накануне он краем уха услышал, что Ориан Казанов производила обыск. Но большего он не узнал и не предполагал, что она так близко подобралась к Орсони.
— Куда едем? — крикнул Маршан в каску мотоциклиста.
— В Дефанс.
Они остановились у башни «Франс-Атом», и в приемной Лукас спросил Октава Орсони. Каждому из них вручили бейдж. Они прошли через камеру безопасности, посидели немного в салоне, и вскоре за ними пришла молоденькая секретарша. Сверхскоростной лифт за считанные секунды поднял их на пятьдесят шестой этаж.
Перед дверью в кабинет Орсони Лукас протянул ему руку:
— Желаю удачи. Привет.
— А ты не идешь?
— Нет. Начиная с этого момента все остальное меня не касается.
— Но, разве ты меня не подождешь?
— Нет. Если надо, Октав даст тебе сто франков на такси.
Маршан проглотил унижение и глубоко вздохнул. Дверь открылась. Он очутился в густом табачном дьму, затуманившем панорамный вид столицы.
— Садитесь, — надменным тоном произнес Орсони, — и не вздумайте извиняться.
— Извиняться?
Высокий корсиканец встал со стула за своим бюро и суровым тоном произнес:
— Вы издеваетесь надо мной, Маршан? Я отдаю вам улику, плачу наличными, а вы часами дремлете в вашей конторе. Еще один такой фортель, и я упрячу вас за решетку пожизненно, вы слышите? Хватит, Маршан, водить меня за нос.
— Прошу вас не грубить. Объясните, что случилось.
— А случилось то, месье недотепа, что следователь Ориан Казанов позволила себе произвести обыск в доме молодой женщины, которую я опекаю в Париже. В этой квартире, да будет вам известно, находится мой кабинет с документами, видеозаписями и прочим необходимым в моей работе. И Казанов не нашла ничего лучше, как все это забрать.
— Ах вот в чем дело! — пробормотал советник Маршан.
— Какое еще дело?
— Вчера утром происходила переноска каких-то вещей. Полицейские поднимали на верхние этажи набитые чем-то картонные коробки. Теперь понятно…
Орсони возвел глаза.
— Теперь-то вы хоть знаете, что вам надо делать, Маршан?
— Но каким образом, по-вашему…
— Выпутывайтесь как знаете. Отныне я хочу быть в курсе всех ее дел в подробностях. Мне нужен список лиц, с которыми она встречается, говорит или просто здоровается. Направьте ее по ложному пути… Нейтрализуйте ее, осторожно, открыто не вмешивайтесь, хитрите… Я уверен, у вас это получится, А, совсем забыл… Про тот вечер у Томи. Наш фотограф сделал черно-белые фото и цветные. Вам достались в цвете. Довольно убедительные, впрочем. Не хотите ли посмотреть черно-белые?
— Ну и сволочь же вы, Орсони, — с безнадежностью в голосе произнес Маршан.
— Предпочитаю быть в своей шкуре, а не в вашей, месье советник. А сейчас убирайтесь. Внизу вас ждет машина. Шофер отвезет вас на службу. На этот раз пошире открывайте глаза.
Следователь вышел, покачиваясь. Он словно провел раунд на ринге, не сделав ни одного удара. Внизу он машинально взглянул на место, где Лукас остановил свой мотоцикл. Разумеется, ни Лукаса, ни мотоцикла не было.
26
— Пенсон слушает.
— Мы можем увидеться?
— Хотите, как всегда, через потайной лаз?
— Нет, сейчас.
— В таком случае я приду. Скажем, через полчаса в «Кафе-де-Пари».
— Договорились.
Эдгар Пенсон и Ориан Казанов условились вести кодированный разговор, детали которого были бы неверно истолкованы, если только их беседа будет перехвачена. Так «полчаса» нужно было понимать как «полтора часа». А «Кафе-де-Пари» означало место кафетерия на Торговой бирже рядом с куполами торговых залов. Уже давно Эдгар Пенсон интересовался движением на мировом рынке робусты и арабики. Он завязал прочные связи с маклерами, которые осведомляли его о видах на урожай кофе, о возможных засухах или наводнениях. Он заметил, что безобидные маклеры отлично разбирались в политической ситуации стран — производителей кофе и в Африке, и в Южной Америке. Завоевав доверие биржевиков, лучше чем кто бы то ни было знавших о циркуляции денег, он черпал у них немало информации о грядущих государственных переворотах или переговорах, касающихся нефтяных контрактов.