Орион (Орион - 1)

Бова Бен

Если не считать этого досадного обстоятельства, мы имели полную свободу передвижения по городу, могли бродить где угодно, за исключением одного места, куда я и стремился попасть больше всего, - огромного шелкового шатра Великого хана, по иронии судьбы расположенного прямо напротив нашего скромного жилища. Елю Чуцай строго запретил мне пересекать площадь или предпринимать какие бы то ни было иные попытки встретиться с Угэдэем. Старый китаец все еще не отказался от мысли, что я могу оказаться одним из ассасинов или даже самим главой зловещей секты.

Иезуитские обычаи китайского двора уже успели прочно укорениться среди монгольской знати, и я не мог сделать даже шага без ведома главного советника Великого хана.

Но пока еще никто не запрещал мне заниматься поисками Аримана, и целыми днями Агла и я бродили по улочкам монгольской столицы в поисках Владыки Тьмы. Каракорум был столицей огромной империи, но для самих монголов он, по сути дела, оставался всего лишь очередным лагерем, просто несколько большим, чем предыдущий. Примитивные кочевники не могли понять разницы между временной стоянкой на несколько десятков семей и большим городом, где постоянно проживали десятки, а может быть, и сотни тысяч жителей.

Санитарии как таковой вообще не существовало. Человеческие экскременты, навоз и отходы домашнего хозяйства просто выбрасывались на улицу, хорошо еще, если позади юрты. Воду доставляли на спинах рабов из реки, протекавшей поблизости, в которую во время дождя устремлялись сточные воды со всего города. О личной гигиене здесь тем более никто не имел понятия. Рано или поздно эпидемия тифа или какой-нибудь другой заразной болезни должна была опустошить столицу монголов. Оставалось только удивляться, что этого до сих пор не произошло.

Шум повсюду стоял ужасный. Похоже, здесь просто никто не умел разговаривать нормальным тоном, а обязательно старался перекричать своего собеседника. Тяжело нагруженные повозки, которые обычно тащили несколько быков, едва могли разминуться на узких, кривых улочках. Проносившиеся то и дело всадники поднимали облака пыли. В случае дождя улицы превращались в бурные потоки, обычно смывавшие непрочные глинобитные хижины. Удивительно, но юрты кочевников и роскошные шатры местной знати лучше противостояли такого рода природным катаклизмам, нежели так называемые постоянные сооружения. После дождей в воздух поднимались огромные тучи москитов, которых в сухое время года сменяло не меньшее количество мух.

Как ни странно, но никто из местных жителей, с которыми мне приходилось разговаривать, по-видимому, ничего не слышали об Аримане. Елю Чуцай при встрече со мной признал, что виделся с Владыкой Тьмы, после чего тот даже имел беседу с Угэдэем. Но и он ни единым словом не обмолвился о том, где мой враг находится в настоящий момент. Так что день за днем Агла и я в сопровождении двух неизменных спутников безрезультатно блуждали по улицам монгольской столицы, с трудом пробираясь сквозь густую толпу ее обитателей. Я заглядывал в каждую церковь, встречавшуюся на нашем пути, будь то маленькая хижина христианского проповедника или величественный буддийский храм.

После

примерно недели безуспешных поисков я наконец нашел то, что так долго искал, - небольшое приземистое строение с глухими стенами, построенное из серого камня и расположенное на самой окраине города.

Лицо Аглы скривилось в пренебрежительной гримасе.

– Давай поскорее уйдем отсюда, - предложила она.
– Здесь нет ничего, кроме смрада и грязи.

– И Аримана, - добавил я, указывая на маленькое здание.

– Здесь?

– Я уверен. Кому принадлежит этот храм?
– спросил я, поворачиваясь к воинам.

Они переглянулись и пожали плечами, давая тем самым понять, что не в состоянии ответить на мой вопрос. Возможно, им было приказано так или иначе помешать моей встрече с Ариманом, хотя не исключено, что они просто боялись вступать во владения Владыки Тьмы. Для меня последнее не имело особого значения. Не задавая больше бесполезных вопросов, я направился к низкой, широкой двери, которая вела внутрь здания.

– Лучше сюда не ходить, - нерешительно заметил один из монголов.

– Вы можете подождать меня снаружи, - огрызнулся я, не поворачивая головы.

– Постойте, - крикнул он, загораживая мне дорогу.

– Я так или иначе войду туда. Не пытайтесь остановить меня.

Ему явно не понравилось мое намерение, но и в открытую бросить мне вызов он так и не решился. Слух о том, как я расправился с двумя напавшими на меня убийцами, давно распространился по монгольской столице. Для очистки совести он отправил своего напарника выяснить, существует ли у здания второй выход. Как и можно было ожидать, такового не оказалось. Удовлетворенный тем, что бежать нам не удастся, стражник отступил в сторону.

– Если вам будет угрожать опасность, позовите меня!
– крикнул он на прощание.

– Обязательно, - ответила за меня Агла.

Воин презрительно пропустил ее слова мимо ушей.

Нам пришлось нагнуться, чтобы войти в низкую дверь. Внутри помещения было темно, как в могиле. Испуганная Агла жалась ко мне.

– Я ничего не вижу, - прошептала она.

Зато я видел все. Мои глаза моментально привыкли к темноте, и, хотя помещение по-прежнему было погружено в кромешную тьму, я разглядел каменный алтарь на слегка возвышавшейся над полом платформе и странные символы, выбитые на стене над ним.

– Я давно поджидаю тебя, - донесся до меня зловещий шепот Аримана.

Я мгновенно повернулся в сторону источника звука и увидел огромную, массивную фигуру в дальнем углу комнаты.

– Подойди ко мне, - приказал он.
– Девушка может оставаться там, где стоит. Я не причиню ей вреда.

Агла, казалось, превратилась в мраморную статую. Она неподвижно стояла рядом со мной, все еще продолжая цепляться за мою руку, и напряженно вглядывалась в непроницаемую темноту.

– Она не увидит и не услышит ничего, - предупредил меня Ариман. Оставь ее и иди ко мне.