Ория (сборник)
Шрифт:
— Понимаешь, правительница…
— Что? — девушка даже привстала. — Зайча, да что с тобой? Если даже тебя прислал Кей Войчемир, совсем не обязательно звать меня так! Знаешь, уже наслушалась!
Войче захотелось взвыть от отчаяния. Ну почему Матушка Сва так плохо подвесила его непослушный язык!
— Я… Я сказать должен! — вздохнул он. — Не перебивай, сестренка! Ну, пожалуйста! Девушка покачала головой:
— Только не о делах. Вечером соберем совет, и ты скажешь все, что велел тебе Войчемир… Что у тебя?
Оказывается, Велге уже доложили. Войча обмолвился об этом случайно, еще у ворот, когда начальник стражи — тот самый знакомый сотник — принялся расспрашивать о житье-бытье.
— Женился. Ребенок будет…
— Ты что, не рад? — удивилась Велга, и Войча вновь вздохнул. Не спрашивала бы, сестренка, если б познакомилась со Светлой Кейной Челеди!
— Я… Помнишь, ты рассказывала о твоей семье. Что мать твоя была замужем за одним сполотом…
— Она была наложницей! — серые глаза блеснули гневом. — Наложницей, Зайча! Войчемир помотал головой:
— Послушай! Я рассказал Сваргу… Кею Сваргу. А он почему-то заинтересовался, велел узнать…
Лазутчик, посланный покойным братом, приехал в Савмат три недели назад. Войча вспомнил, каким было лицо парня, когда он докладывал о том, что удалось выведать…
— Твою мать звали Ольна? Ольна, дочь Поснета? Из поселка Кибны?
— Да…
Велга внезапно побледнела, с силой провела рукой по лицу:
— Говори, Зайча… Говори!
— Она… Ее выкупил у торговца один знатный сполот. Но она не была холопкой, он отпустил ее на волю и женился. У него как раз жена умерла, сын остался… Твоя мать его растила…
Велга быстро кивнула:
— Знаю… Мать рассказывала, мне потом передали. Его звали…
— Войчемир… Войча…
Велга вновь кивнула, а у Войчи словно язык отнялся. Девушка смотрела на него с недоумением и тревогой, и вдруг серые глаза блеснули:
— Зайча! Заяц ты безухий! Ты…
Войча только моргнул. Девушка вскочила, бросилась к нему, и Войчемир почувствовал, что его трясут и даже, кажется, угощают тумаками:
— Ты! Глупый заяц! Зачем ты мне врал! Я же сразу подумала, как только ты рассказал о мачехе! Ты мне каждую ночь снился, глупый! Я же никого в жизни братом не называла!
Велга заплакала, отвернулась, а Войча обреченно вздохнул. Ну вот, уже и Светлым стал, а все одно — глупым зовут! А ведь и вправду — глупый!
— Наши думали, что я в тебя влюбилась, понимаешь? А я чувствовала — нет, не то! Ну какой же ты глупый, Зайча!
— Ну, глупый я, сестренка! — покорно согласился Войчемир. — Ну так… Да чего там!
— Ладно! — Велга уже улыбалась, хотя на глазах еще блестели слезы. — Хорошо, что хоть сейчас ты не врешь, мой глупый сполотский братец! Ну, рассказывай!
Войча замялся. Как сказать такое?
— Наш отец… Ну, твой и мой…
— Он жив? — вскинулась Велга, но тут же грустно вздохнула. —
— Звали…— Войчемир вновь вздохнул и кинулся как в омут:
— Жихослав. Кей Жихослав — сын Светлого Кея Хлуда. Он и сам. был Светлым, но недолго…
— Нет… Неправда!
Велга медленно встала. Войча тоже вскочил, не зная, что сказать. Он всегда гордился отцом, гордился дедом, гордился всем своим родом…
— Зайча! — голос девушки стал тихим, еле слышным. — Скажи, что это неправда. Ты пошутил — просто пошутил. Ты — не Кей Войчемир! Нет… Не может быть! Я… Я ненавижу ваш проклятый род! Ненавижу…
— Извини…— Войча подумал и добавил:
— Извини, Кейна!
Велга долга молчала, затем знакомо дернула плечом и проговорила чужим, странным голосом:
— Зачем ты приехал. Светлый? Сказать мне, что я — твоя сестра? Ты ошибся, Кей! Я — не сестра Светлому Кею Войчемиру. Я — Государыня Края!
Войче вспомнился давний сон: костер — и голос Велги, требующей его смерти. И другой голос — сестры, защищающей брата.
— Извини, — повторил он и неуклюже поклонился. — Поеду, наверное…
Он повернулся, шагнул к двери — и вдруг почувствовал, как руки девушки обхватили его за плечи:
— Зайча! Братец Зайча! Прости! Это не ты глупый, это я — дура!
…Они долго сидели рядом, и Войча рассказывал обо всем — об Ольмине, где сейчас, по слухам, поселился племяш Мислобор, о том, как плакал хэйкан Шету, узнав о смерти брата, как он сам плакал, когда понял, что из всех братьев остался один. И о том, что ничего не понимает в государственных делах, но все равно приходится что-то делать, кому-то приказывать…
Велга слушала, улыбалась, затем погладила Войчу по плечу:
— Ничего, братец Зайча! Привыкнешь — я ведь привыкла. Знаешь, когда Сварг освободил меня… Войча удивленно моргнул — о таком он не слыхал.
— Да. Меня должны были казнить, но перед рассветом Рыжий Волк пришел ко мне и предложил заключить перемирие. Потом я узнала — умер его отец, а Кей Рацимир объявил себя Светлым. Сваргу был нужен мир… Когда мы прощались, он вдруг спросил: «Почему мы так похожи, сестра?».
Войча не ответил. Братана Сварга было жаль, и Улада жаль, и Валадара, и даже Рацимира. Что же вы натворили, братья?
— Перемирие скоро кончается, — наконец проговорил он.
Велга кивнула.
— Дедичи…— Войчемир кашлянул. — Мой совет… Они никогда не признают вас. Будет война, сестренка.
Велга закрыла глаза и медленно покачала головой:
— Что же происходит, брат? Чего вы хотите? Столетней войны?
— Не признают! — в отчаянии воскликнул Войчемир. — Если признать вас, надо будет признать Тустань, Валин, харпов… Понимаешь?
— Я уже воевала с братьями. Правда, с двоюродными. Теперь придется воевать с родным.