Орк-лекарь
Шрифт:
Чуть помедлив, мы один за другим выбрались на берег.
— Что это было? — услышал я за спиной.
С задавшего вопрос рыцаря Валиса ручьями стекала вода. Остальные герои местной мифологии выглядели не лучше. Лишь одежда Лагаиси, к общему удивлению, оказалась сухой.
— Да, что за хрень? — ворчливо поинтересовался Дравар, обращаясь почему-то ко мне, будто я виноват в появлении этой летучей напасти.
Но магистр Таралит поспешил проявить инициативу:
— Могу предположить, что эманации Хаоса проникли в подземелье и трансформировали существовавшие там живые организмы, — значительно сказал маг.
Я снова с уважением взглянул на витиевато
Однако эльфийке повышение популярности какого-то человека почему-то не понравилось.
— А кто там мог существовать? — насмешливо возразила она.
Вот ведь дамочка… Она не она будет, если не вставит слово поперек…
— Как известно, различные живые организмы существуют и в подземельях, — тоном университетского профессора продолжил маг. — В числе таковых можно назвать плесень, грибы и мхи, способные расти без солнечного света, они служат пищевой базой для некоторых представителей животного царства…
— Ничего себе гриб, — перебил мага гном. — Интересно, кто это? Ну-ка, Миллинитинь, посмотри! Встречала таких раньше?
Мастер Дравар поднял одну из мертвых тварей — тех, которым повезло свариться заживо, но не превратиться в уголек, и сунул ее под нос эльфийке.
— Фи! — сморщилась она. — Никогда такой гадости не видела.
Я подошел поближе, чтобы рассмотреть.
Действительно, это — не насекомое, а какой-то изврат над природой. Тельце размером с желудь и такой же формы, несколько пар крыльев, точнее, того, что от них осталось, но никакого намека на лапы или что-то подобное. Глаз тоже нет. Зато почти половину тела занимает рот, оснащенный несоразмерно большими игольчатыми зубами. Из противоположного рту конца тела свисает пучок тонких белесых нитей. В общем, с виду — каракатица с крыльями, только в миниатюре и покрытая какой-то липкой жижей.
— Интересно, кто или что там еще есть? — задумчиво произнес шаман-орк, ни к кому не обращаясь.
— А мне неинтересно, — сморщилась Миллинитинь. — Можете сами лезть в эту дыру, а я не собираюсь.
Остальные, похоже, сомневались. Я попытался понять, в чем же дело. С одной стороны, эти склочные существа радостно ворочали камни, с другой — вдруг оказалось, что лезть в подземелье никого, кроме гнома, не тянет. Почесав в затылке, я решил, что эти странности — последствия шока от воплощения. Бывшим духам доставляло удовольствие чувствовать свою телесность. Время от времени я замечал, как кто-нибудь из них замирал с непрожеванным куском мяса во рту или вдруг начинал тайком ощупывать себя. Физическая работа была для них в удовольствие — она давала возможность вспомнить, каково это — иметь тело. А вот выйти из урочища Шерик-Ше в «большой» мир они подсознательно боялись. Дай им волю — остались бы тут жить до конца дней.
Не все, правда. Подгорный Дед и рыцарь Валис чувствовали себя чуть увереннее, чем остальные. Лагаиси, похоже, испытывала по поводу окружающего мира лишь сдержанное любопытство. Она не знала многих элементарных вещей, но и не подозревала об опасностях. Чистая, наивная душа!
Вот и сейчас, пока остальные спорили, она заглянула в распахнутые двери и недоуменно произнесла:
— А как мы туда пойдем? Там же темно!
В этот момент наконец-то выбравшийся из воды Маня стал отряхиваться, окатив всех фонтаном брызг.
Рыцарь Валис утер лицо и раздраженно
— Никуда мы не пойдем, пока не приведем себя в порядок! Сначала надо просушить одежду.
— А что, вы не можете попросить воду уйти туда, где ее дом? — удивленно спросила Лагаиси. — Это же так просто!
— Так попроси! — разозлился рыцарь.
Лагаиси пожала плечами, прошептала несколько слов — и от ног каждого в направлении к озеру побежали струйки воды. Выглядело это не совсем пристойно, но зато через минуту одежда у всех была суше, чем до купания.
— Ух, ты! — обрадовался мастер Дравар. — А ты, девка, не дура!
— А что, все, кто так не могут, — дуры? — не утерпела Миллинитинь.
Гном зыркнул на эльфийку, но ничего не ответил. Зато снова подал голос маг:
— Изучение алгоритмов создания условий для направленного и контролируемого движения жидкостей — весьма сложная задача, доступная лишь высокоинтеллектуальным существам…
Мне захотелось схватиться за голову и убежать куда глаза глядят. С одной стороны, если нужно спасти мир, то хорошая компания не помешает. Особенно если каждый из спутников кое-что может. Но если все они — звезды первой величины, то будут, как идиоты, стоять перед открытой дверью и спорить неизвестно о чем.
«А ты еще сожалел о том, что тебе одному приходится мир спасать?» — раздалось у меня в голове.
«Да, народец подобрался разнокалиберный, — так же мысленно ответил я мертвому магу. — Поначалу я обрадовался, а теперь, пока они не разберутся, кто из них главный, они с места не сдвинутся».
«Как кто? — искренне удивился Асаль-тэ-Баукир. — Конечно — ты».
«Хм…»
В своей способности руководить я всегда сомневался. А в данной ситуации — особенно. Каждый из бывших духов в чем-то превосходил меня. Наверняка я не выстою в поединке с рыцарем Валисом. Гном знает то, о чем я не подозреваю. Маг, шаман и эльфийка могут то, о чем я могу только мечтать, у каждого из них есть чему поучиться. А на что способна водяница, я даже и не представляю. По крайней мере я видел ее в бою, когда она была еще духом, — такой уровень фехтования с двумя саблями я раньше и представить не мог.
«И как мне строить эту толпу?»
«Ну, тогда дематериализуй их всех», — ответил на мой вопрос Асаль-тэ-Баукир.
«Ага, этих дематериализуешь! Сами на атомы распылят!»
«Тогда думай — я тут не советчик. Кто из нас психологией динамичных групп занимался?»
«И это из моих мозгов выкопал?»
Я слегка обиделся на мертвого мага. Неприятно все-таки, когда кто-то копается в твоей голове, но при этом ничего умного присоветовать не может.
Почесав в затылке, я отправился бродить по округе. На ходу думается лучше. Да и Маня, которому надоело слушать споры между бывшими духами, уже с минуту нарезал вокруг меня круги. Дескать, пошли куда-нибудь, а то пить хочется, аж есть нечего! Ноги сами вынесли меня туда, где ручей вытекал из кратера. Отсюда открывался великолепный вид: блестящая на солнце, переливающаяся радугами змея — ручей, вокруг — парящие мокрыми боками камни. В нескольких шагах от берега земля покрывается травой, усеянной яркими цветами. Ниже по склону — темные полосы леса. Те, что ближе, — зеленовато-коричневые, а чем дальше — тем больше синевы. Дальние террасы и холмы — чуть размытые расстоянием, туманные, словно невесомые. И вся эта ширь, весь этот простор — под пронзительно голубым небом, какое бывает только в горах, украшенным редкими белыми облачками, похожими на плюшевые игрушки.