Орленок
Шрифт:
Впрочем, больше всего поразил финал «грызни»: озвучив абсолютно все возможные аргументы в пользу своего варианта решения проблемы, но так и не добившись желаемого, Веретенникова… задавила свои хотелки и грустно улыбнулась:
— Я не приняла бы такой подарок даже от главы богатейшего дворянского рода Империи. А вы — простолюдин, только-только встающий на ноги в своем понимании этого выражения. И пусть мне сейчас до слез обидно отказываться от фантастических возможностей, но принципы — неотъемлемая
— Не играет. И с вероятностью в сто процентов не откажется от этого решения! — сообщила Дайна и расстроенно добавила: — Ну, и что ты будешь делать сейчас?
Я поклонился. Кажется, в первый раз за все время пребывания в этом мире. И предложил целительнице альтернативу:
— Ксения Станиславовна, я, кажется, придумал вариант, который может устроить и вас, и меня…
Она нервно облизала бесцветные губы и, уже ни во что не веря, повела рукой, предлагая начинать.
— Как вы, наверное, уже поняли, мы с Ольгой сделали ставку на развитие Дара, соответственно, нуждаемся в Знании. К сожалению, уже вернувшиеся фрагменты памяти дают доступ к столь ничтожному количеству тайн рода, что нет слов. Тайны вашего рода мне, естественно, не нужны. Зато я могу оплатить одну из ваших личных разработок двумя этими Искрами и, если их не хватит, то еще некоторым количеством «троечек».
Ученая подобралась, недобро прищурилась и, кажется, переключилась в боевой режим:
— О какой разработке идет речь?
— Я, кажется, неправильно выразился… — виновато вздохнул я, сообразив, какой именно вывод она сделала из моих слов. — Я имел в виду, что хотел бы заказать создание методики наиболее целесообразного ступенчатого усиления организма с использованием Искр метаморфизма и целительства. Даю слово, что использую ваш труд исключительно для нашего личного развития: охота на зверье в центральных областях Пятна — ни разу не прогулка, а расширять списочный состав команды я не намерен.
— Прошел по самому краю… — сварливо, но довольно заявил БИУС через долю секунды после того, как исчез лед из взгляда Веретенниковой. А ученая, задумчиво склонив голову к плечу, расфокусировала взгляд и секунд на сорок выпала из беседы.
Судя по времени, затраченному на поиски второго дна в этом монологе, Ксения Станиславовна была тем еще параноиком. Но промежуточные выводы не разочаровали:
— Шансы на то, что вы работаете на охотников за моими разработками, невелики — уж очень замороченная и нежизнеспособная схема подхода. Тем не менее, я бы хотела подстраховаться. Можете ответить на несколько вопросов?
— Попробую. Задавайте.
— Вы сказали, что вышли к цивилизации возле устья Еланки. Насколько я помню, в том районе Пятна располагается всего три тренировочные заимки. На чью именно вы наткнулись?
— На заимку Докукиных.
— На ней кто-нибудь был?
Рассказывать о своих геройствах не хотелось от слова
— Мне «повезло» заявиться на заимку в день начала межродовой войны Докукиных с Левашовыми. С первыми я плотно сотрудничаю, судьбой вторых не интересовался. Кстати, если вы знакомы с Александрой Ярославовной или Харитоном Павловичем, то наверняка сможете проверить мои слова.
— С Сашей знакома, но шапочно, а Харитона по ряду причин не выношу! — как-то уж очень резко сказала целительница, сообразила, что срывается не на того, извинилась и добавила: — Зато я прекрасно знаю матушку Саши и, пожалуй, свяжусь с ней… ближе к вечеру.
— Тогда предлагаю продолжить этот разговор завтра… — усмехнулся я. — Само собой, если вы не передумали везти нас к ректору Академии Искусств.
Целительница захотела оценить мою реакцию на неожиданные повороты беседы еще раз. И рубанула правду-матку:
— Решили дать мне время выяснить всю вашу подноготную?
— Предпочитаю играть в открытую.
Веретенникова назвала меня интересным молодым человеком и перед тем, как позволить откланяться, скормила нам с Олей еще по куску яблочного пирога. Потом вызвала наперсницу и поручила ей проводить нас до стоянки на аллее Героев.
— Мы оставили машину в подземном гараже галереи… — вздохнул я.
— И вас пропустили? — удивленно спросила женщина, встала из-за стола, подошла к терминалу системы безопасности, встроенному в стену, опозналась и через несколько секунд вывела на него россыпь картинок с пары десятков камер СКН. «Разворачивала» их как бы не целую минуту. А затем повернулась ко мне: — Простите, но я не вижу ничего такого…
— Просто вы искали «такое»! — лукаво улыбнулась Оля. — А мы приехали на эдаком…
— Да ладно, не может быть: если «эдакое» — черная «Стихия», то я в этой жизни ничего не понимаю!
— Я тоже не понимаю… — притворно вздохнула развеселившаяся девица и резко посерьезнела: — Зато верю. Игнату. Больше, чем самой себе…
…Усевшись в машину, я завел двигатель, включил навигатор и нашел ближайший элитный торговый центр для купечества. Дождавшись появления маршрута, кинул взгляд на время, требующееся для его «прохождения», счел, что тридцать две минуты — это немного, и плавно тронул «Стихию» с места.
— Как я понимаю, театр отменяется, верно? — спросила Кольцова, сдвинув кресло до упора назад, немного опустив спинку и вытянув аппетитные ножки.
Я отрицательно помотал головой:
— Неа: отказываться от просмотра неудачной постановки могут те, у кого есть хоть какой-то багаж соответствующих знаний. А у нас с тобой их просто нет. Далее, в театре будет не самая взыскательная часть высшего света, значит, появление в нем добавит нам немного опыта и в другой плоскости развития.
— Об этом я почему-то не подумала… — вздохнула девушка, посмотрела на экран ИРЦ и спросила, что мы потеряли в «Тереме».