Орлица против Волка
Шрифт:
При виде Эрика он сдвинул очки на лоб и невесело усмехнулся:
– На какие жертвы приходится идти в интересах дела… Не знаю, даст ли мне Келлар хоть слово сказать в оправдание, прежде чем размажет по стенке.
– Я бы не поручился, – Эрик расположился в другом кресле, вытянув ноги. – Лучше бы вы взяли для своей демонстрации любую другую сотрудницу.
– Проклятье, да, конечно, – Хеллегран отошел, чтобы приготовить себе чашку кофе. – Но она вошла как раз, когда я расписывал Келу прелести патриархального строя на Земле. Келлар, наверное, решила, что я не в своем уме. Она была на взводе?
– Мягко сказано, –
– А ваше чувство юмора повергает в ужас, – страдальчески скривился Хеллегран.
***
Вернувшись к вечеру с ОРКА, вице-президент УБРИ немного успокоилась, но когда они втроем наблюдали из кабинета Хеллеграна за видео с камеры слежения в комнате Кела, сесть в свое любимое кресло Келлар отказалась. Она стояла сбоку от экрана, отворачиваясь от шефа и Куолена и на остроумные комментарии доктора к поведению Кела отвечала язвительными репликами.
Немного послушав, как Хеллегран пытается объяснить помощнице причины своего дневного поведения, Эрик тихонько вышел. У террориста было представление о деликатности, и сейчас он понимал, что этим двоим необходимо поговорить с глазу на глаз. Куолен сразу догадался, что Хеллеграна с Линдой связывает не только совместная работа, и циничная холодность Келлар связана с воспоминаниями о неудачной любовной истории; наблюдая за Келлар и Леной, Куолен догадался, что в основе их натянутых отношений лежит ревность. Под маской холодной, жесткой и даже жестокой стервы пряталась женщина с не сложившейся личной жизнью, пытающаяся забыть о том, что когда-то причинило ей боль. Эрик вовремя понял, что с ним Линда пытается забыть Хеллеграна, которого считала потерянным для себя, а сам он, обнимая черноволосую молодую женщину, надеется перестать видеть сны, в которых снова и снова нежно целует испуганную светловолосую девушку, приставив к ее спине пистолет: “Знаешь ли ты, что такое любовь, Кристель?.. Жертвоприношение…”.
Тем временем затянувшиеся поиски “синхронима”, как называет Кел космический прибор, охота за “русалкой” и эпопея с гидродинамитом сблизила Линду с Джозефом, они стали общаться более доверительно, все чаще обмениваясь красноречивыми взглядами… И если сейчас Джо включит свои гениальные мозги на полную и найдет правильные слова, у них еще все может сложиться. “Ну, а я… А я найду утеху в работе. Да и женщин хватает…”.
Услышав, что хамское поведение шефа было лишь спектаклем для Кела, Линда действительно слегка оттаяла и наконец-то повернулась к Хеллеграну вполоборота. Он призвал на помощь всю свою убедительность, говорил тихим мягким голосом, открыто смотрел ей в глаза и, в конце концов, она улыбнулась в ответ.
– Детский сад, – сказала Келлар, глядя, как Кел на экране прыгает по комнате от радости, выиграв у компьютера в “морской бой”.
– “Табула раса”, чистый лист, – Хеллегран поправил очки. – И на нем я могу создать любой рисунок…
– Например, послушного сына? – слегка дрогнувшим голосом спросила Келлар, взглянув на юношу, жующего виноград, и непривычно тяжело вздохнула.
– Да, сына… – Джозеф замолчал, глядя в сторону. Пару минут оба молчали.
– У нас ведь мог быть сын такого же
Келлар молчала, опустив голову и теребя молнию белой куртки.
– Я не получил твою записку с просьбой о встрече потому, что ее перехватила и спрятала Марси, – продолжал мужчина. – А ты думала, что я прочитал ее и проигнорировал?
– Я ждала два часа в парке, – наконец ответила Келлар. – И что должна была подумать? А в почтовом ящике меня уже ждало приглашение на вашу свадьбу…
– Понятно. И ты решила, будто я просто решил развлечься перед женитьбой, и поспешил уклониться от ответственности за последствия нашего романа? Ты считала меня предателем, Линда? А я не понимал почему ты вдруг отшатнулась от меня, как от прокаженного, и только лет через десять снова начала разговаривать со мной более или менее доверительным тоном… Марси убеждала меня, что ты просто играла со мной, что родители уже подыскали тебе подходящего жениха, и ты собираешься к нему на обручение… А ты ездила…
Келлар молчала, рассматривая носы ботинок.
– Зачем ты избавилась от ребенка? – Джозеф выключил экран. – У нас мог быть такой же сын…
– Тогда я не видела другого выхода, – слов давались Келлар все тяжелее. – Мне не было еще 18 лет, а я ждала ребенка от 30-летнего мужчины, рассылающего приглашения на свою свадьбу, и очень не хотела отвечать на вопросы родителей, потому что отец уничтожил бы мужчину, соблазнившего меня.
– Ты это сделала из-за меня? – Хеллегран повернулся к ней всем корпусом. – Чтобы спасти мою шкуру? Защищала меня от Ричи-Миномета?
Впервые красноречивому и хладнокровному шефу УБРИ не хватало слов от волнения. Хваленое самобладание покинуло его.
Келлар молчала, глядя на погасший экран. “Сказать или нет? Так он не получил мою записку… Проклятая Марси. И Лена вся в мать!”.
– Я не смогла, – наконец решилась она. – Приехала в Сидней, к врачу, которого нашла через старших подруг. И уже когда ждала в приемной, поняла, что не могу довести дело до конца. Встала и ушла. А потом, когда я, будто бы, сломала ногу, катаясь на лыжах в Швейцарии…
– А на самом деле… – догадался Хеллегран.
– Конечно, родителям пришлось признаться. Но я сказала, что отец ребенка – Эрни Мидланд.
– Брат твоей подруги, который разбился на скейтборде незадолго до моей свадьбы?!
– Ну, не могла же я сказать правду. Тем более что Эрни уже было все равно, а любого другого папа уничтожил бы.
– И где он? Это ведь мальчик? – почему-то шепотом спросил Хеллегран.
– Дэнни, – улыбнулась Келлар. – Кстати, он с отличием окончил семестр в своей школе точных наук…
– Твой братишка Дэнни?! – изумленно поднял брови Хеллегран.
***
– Твой братишка Дэнни?! – изумился Хеллегран.
Дэниэл Келлар, младший сын сенатора Ричарда, в этом году должен был окончить школу и готовился к поступлению в физико-математический колледж. Высокий спортивный парень, черноволосый и сероглазый, был отличником и в последний школьный год претендовал на золотую медаль. Вопреки расхожему мнению, что поздние дети более избалованы, сенатор с женой порой относились к мальчику строго, и Дэнни был больше привязан к старшей сестре. “И как я раньше не замечал, они же – одно лицо!”.