Орлиная гора

Живетьева Инна

Зашуршало, снова заставив повернуться. Марк сидел, охватив колени руками, и смотрел без насмешки, очень серьезно.

– Это для меня.

Митьке показалось, что он ослышался.

– Ну чего уставился? Говорю же – это для меня. Король обвинил меня в предательстве. – Марк неожиданно расхохотался, повалившись спиной на стену. – Хотя вот были бы шакальи шуточки, если бы для нас обоих! Одновременно! – еле выговорил он. – Хотел бы я посмотреть на рожу Торна в этот момент. – Крох оборвал смех прежде, чем Митька успел оказаться в шаге от него. Сказал, потемнев лицом: – Впрочем, он был бы слишком занят твоей казнью. Не оценил бы всей иронии, – на этот раз усмешка

вышла натянутой.

Загремел замок; лейтенант, чуть пригнувшись, заглянул в комнатушку.

– Княжич Дин, – мотнул головой, приглашая следовать за ним.

* * *

Прошли через три комнаты, увешанные коврами. Душно; эссенция острой даррской гвоздики пропитала шерсть и дорогие ткани. Новые жильцы принесли с собой запахи пороха, железа и пота. От получившейся смеси закружилась голова.

По скрипучей лестнице с причудливыми, но уже источенными жучками перилами поднялись на второй этаж, в полупустую комнату с небольшими окнами. Там не было ковров, и запахи стали глуше. Два капитана, сидевшие на лавке у стены, прервали разговор. Один поднялся, скрылся за резной дверью. Лейтенант велел стать лицом к стене. Митька слышал, как проскрипели ступеньки под уходящим конвоиром. От взгляда оставшегося капитана зачесался затылок.

Еле слышно приоткрылась дверь. Капитан возник в поле зрения Митьки:

– За мной.

Внутренние ставни были закрыты; на столе у дальней стены горели лампы, и Митька пошел на свет. Эдвин сидел в кресле, вполоборота; поставил руку на подлокотник и оперся подбородком на ладонь. Был еще кто-то, но громоздкая фигура почти не различалась в том темном углу, где устроился гость. Уважаемый гость – на неубранном столе поблескивали позолоченные кубки с инкрустацией, стояли пыльные бутыли с вином и изысканные закуски.

Митька приблизился к Эдвину, опустился на одно колено. «Мой король!» – хотел сказать он, но вышло:

– Ваше Величество, княжич Дин из рода Орла.

Эдвин переменил позу и посмотрел на Митьку. За год войны король почти не изменился, разве что морщины у глаз стали глубже.

– Встань.

Митька поднялся. Без родового меча – да что меч, шпаги и той нет! – он чувствовал себя как в бархатных штанишках младенца.

– Сядь, поужинаем.

Митька склонил голову:

– Спасибо, Ваше Величество, но пленников и так вряд ли морят голодом.

Король еле заметно вздохнул. Княжич не шелохнулся: нет, он не вправе принять такую милость.

– Я ждал тебя.

Эдвин взглянул на гостя. Митька не решился повторить его движение, только когда прозвучал приказ: «Повернись», – княжич оглянулся.

Тур Весь! Дядя ободряющее улыбнулся, но не подошел. Пить вино с королем – большая честь для иноземца, но это не дает права вмешиваться. Митька снова посмотрел на Эдвина: а ведь если тур здесь, то… Слова выскочили раньше, чем княжич успел додумать:

– Ваше Величество, я не лгал о встрече князя Кроха и князя Шадина. Милостью Матери-заступницы клянусь.

Эдвин чуть приподнял брови: обычно клялись покровителем. Наверное, стоило повторить слова князя Дина про предателя, но так противно было выгораживаться, так невозможно ссылаться на отца, что Митька промолчал.

Король сам налил себе вина. В свете лампы блеснул изумруд в перстне – «монарший виноград». Митька помнил, как привезли его в подарок Эдвину купцы из Вольного союза. Анна потом весь вечер просидела с дорогой игрушкой у камина, ловя гранями отсветы пламени.

– Эмитрий, видит Ларр, я желал другой встречи. А сейчас за тебя – слово

князя Наша и попытка, как ты утверждаешь, перейти на нашу сторону. Против – исчезновение из дворца, служба князю Кроху, ловушка в Ивовой балке. А еще, Митя, я помню, каким ты был. Жаль, что не знаю, каким ты стал. – Эдвин обвел пальцем королевский вензель на кубке. Скрипнул под туром стул. – Когда-то я относился к тебе как к сыну, которого мне не дал Ларр. Если бы покровитель нашего королевства не послал мне наследника до дня совершеннолетия принцессы, я отдал бы тебе дочь. Могло так статься, что и – власть. Ты мог стать королем, Эмитрий Дин.

Митька глянул удивленно. Он никогда не думал о короне, и Анна ему была скорее сестрой.

– Сядь, Митя, – махнул рукой король.

Как давно он не сидел с Эдвином за одним столом. Последний раз – перед отъездом в Южный Зуб. В Гранатовой столовой собрались королевская семья и семья Динов. Хмельное вино и предвкушение отъезда будоражили, хотелось громко говорить и хохотать над пустяками – и потому Митька большей частью молчал. Эдвин, обычно сдержанный, рассказывал байки времен охоты на разбойника Адвара. Улыбался князь Дин, участник этих историй, тогда – друг принца Эдвина и правая его рука. Смеялась мама, поблескивали белые зубы, качались у щек длинные рубиновые серьги. Королева Виктолия слушала с интересом, приподнимая тонкие золотистые брови, словно удивляясь, что ее супруг позволял себе такие проделки. Принцесса Анна разрумянилась и азартно прикусывала губку в самых острых моментах рассказа.

Тогда отец уже знал, что мятеж неминуем. И мама наряжалась и долго выбирала украшения не для венчанного мужа – для короля. Они оба лгали – а Митька хранил эти воспоминания, как самое дорогое.

– Будет расследование. Твое решение прийти ко мне – достаточно ли обдумано?

– Да, Ваше Величество.

– И ты понимаешь, что должен ответить на все вопросы?

Показалось – запахло плющом, соком растертых в пальцах листьев.

– Да, Ваше Величество.

– Тут присутствует князь Наш, старший мужчина в роду Совы. Он готов засвидетельствовать то, что род принимает тебя.

– Нет, Ваше Величество.

Эдвин осекся.

– Я – княжич Дин из рода Орла.

Тишина. Митька устало опустил глаза, уставился на вытканную на ковре лилию.

– Митя, нужно сделать последний шаг, – голос Эдвина звучит не по-королевски.

Пленник поднял голову:

– Князь Наш как-то рассказывал мне о Теплой долине в Турских горах. Вы знаете эту историю, Ваше Величество?

Эдвин качнул головой. Оглядываться на северянина Митька не стал.

– В Турских горах трудно жить: ветра, холод, тонкий слой почвы – все это не обещает хорошего урожая. А мясо горных козлов жилисто и несытно. Есть только одно место, где можно не бояться зимы, – маленькая долина в сердце гор. Попасть в нее можно единственной дорогой – через узкое ущелье. В долине тепло и много дичи. Она богата, но слишком мала, чтобы там привечали чужаков. Но и свежая кровь нужна общине, иначе она выродится. И потому там есть обычай: тот, кто пройдет ущельем, может попытаться остаться в селении. Для этого он должен вызвать на бой любого мужчину. Любого – хоть калеку, хоть ребенка. Но если пришелец выберет слабого противника, то после такой победы, конечно, получит право остаться в деревне, но и он, и дети его будут презираемы. Этот обычай существует веками. Князь Наш говорит, что не встречал более искусных воинов и более сильных мужчин, чем жители Теплой долины. И более – нет, не жестоких! – немилосердных и равнодушных.