Орлиное гнездо

MadameD

“Надеюсь, - мрачно думала Иоана, быстро шагая по брусчатке и кутаясь в плащ, - надеюсь, что научу моего сына нашей вере, пока здешние попы не сделали из него то, что им хочется!”

Иоана так погрузилась в эти мысли, что не заметила чужого приближения: очнулась и вскрикнула, когда мужская рука мягко взяла ее под локоть.

Она резко остановилась – сердце колотилось от потрясения и от радости, которую Иоана не могла скрыть от себя.

– Как вы меня напугали, сударь!

Андраши улыбался. На нем был красивый и

очень дорогой шерстяной плащ на беличьем меху, а на голове меховая шапка, отчего он на миг напомнил ей волка.

– Вам не следовало выходить в такой час одной, моя госпожа. И вообще не следует ходить одной. Вы слишком красивы.

Его низкий чарующий голос был полон страсти. Иоана почувствовала, что заливается краской. А граф, помолчав, спросил:

– Что привело вас в дом Господа нашего? Насколько мне известно, вы не очень-то любите католические храмы.

Он смотрел ласково и терпеливо, но со скрытым предупреждением: Иоана ощутила тревогу – и почему-то вину. Она опустила глаза.

– Отец тяжко болен! Я приходила просить Господа о помощи в его дом, какой только могла найти здесь!

В глазах венгра выразилась неподдельная большая озабоченность; он быстро спросил:

– Как? Что с ним?

– Простужен, - ответила Иоана. – Горит! Простите, граф, я должна идти!

Андраши перехватил ее руку прежде, чем она сделала шаг от него.

– Одну я вас не отпущу, Иоана! По долгу христианина и старого друга я обязан навестить вашего отца – и проводить вас до дому!

Иоана открыла рот; но возражать было бесполезно. Она зашагала вперед, а Андраши последовал за нею, не нагоняя, а держась чуть позади: как слуга, охраняющий знатную госпожу. Но следующий свой вопрос он задал отнюдь не смиренно:

– Почему ваш муж не сопровождает вас?

– Корнел не выносит католические храмы… Простите, - тут же извинилась она; но Андраши только значительно кивнул.

– Я так и думал, сударыня.

Он тонко и мрачно улыбнулся, склонив белокурую голову, красиво покоившуюся в буром блестящем меху.

– Однако это не причина, чтобы отпускать вас одну!

Иоана ощутила, как он опять берет ее под руку: это было едва ли не верхом неприличия, особенно на улице, где их могли узнать, но Андраши, казалось, об этом не думал.

– Что же скажет Корнел, когда увидит нас…

Венгр улыбнулся.

– Что же он может сказать, госпожа моя? Только то, что я заботливый друг, каким и хочу быть для вас!

– Откуда вы? – спросила Иоана, слегка задыхаясь от быстрой ходьбы – и от близости этого господина. Она ощущала силу и жар его незнакомого тела даже сквозь его и собственный плащ.

– Потом, потом, любовь моя…

Поклонник взглянул на нее голубыми глазами и нежно улыбнулся: за красивыми губами мелькнула чернота, на миг испугавшая ее.

– Может быть, я скажу вам гораздо больше, когда мы сможем уединиться… Однако мы пришли!

Андраши

оставил ее руку и непринужденно направился вперед, навстречу огням, мерцавшим за ставнями. Привратник пропустил его как знакомого – как властелина: он низко поклонился, отпирая калитку и давая дорогу венгру.

– Проходите, Иоана.

Граф пропустил ее вперед.

Они пошли через сад; надрывно залаяла цепная собака, которую Испиреску завели недавно, но Андраши даже головы не повернул. Он последовал за Иоаной так, точно имел на это несомненное право.

Корнел встретился им в дверях, молодой хозяин спешил по какому-то делу – и появление Андраши изумило и рассердило его до крайности.

– Что вы здесь делаете?

Андраши снял свою волчью шапку и учтиво склонился перед смертельным врагом.

– Доброго вечера, жупан. Я повстречался с вашей женой на улице, когда она выходила из храма, - и госпожа поведала мне о несчастье, постигшем вашу семью… Я, конечно же, присоединил свои горячие молитвы к ее мольбам, а потом последовал за госпожой Иоаной в ваш дом, поскольку боярин Кришан мой старый друг и товарищ по торговым и военным делам!

– Ах, вот как…

Корнел нахмурился, внимательно глядя на графа. Красивые глаза валашского рыцаря обметала усталость, и он выглядел гораздо старше своих лет. Потом Корнел склонил голову, точно смиряясь с неизбежным.

– Если вы его друг - тогда, конечно, боярин пожелает видеть вас, - глухо сказал он. – Проходите.

Корнел отступил – широкоплечий, мужественный человек, смиривший себя. Это было так свойственно их вере.

Поклонившись хозяину еще раз, граф ступил в дом. Слуга принял плащи у него и хозяйки, и Андраши вместе с Иоаной направился дальше, оставив Корнела в прихожей. В комнатах на него едва не наскочил Раду, упоенно игравший сам с собою в войну.

– Мама! – воскликнул он, удивившись, что мать пришла с каким-то незнакомцем. – Кто этот жупан?

Андраши ласково улыбнулся и взъерошил его черные густые волосы.

– Здравствуй, дитя мое… Я друг твоей мамы!

Гость с какой-то уверенной рассеянностью прошел мимо мальчугана, точно знал: ему окажут почет везде, где бы он ни появился. Это его прирожденное право!

Андраши поднялся в комнату к больному – Иоана неотлучно следовала за ним; но на самом пороге граф остановился и обернулся к ней.

– Подождите меня здесь. Я должен поговорить с боярином наедине.

Сейчас, в доме, он уже не мог говорить ей нежные слова – и Иоана вдруг ощутила, что ей это очень досадно. Но все, что не сказали уста, сказали глаза Андраши. Покраснев, Иоана кивнула.

Андраши исчез в спальне Раду Кришана; и Иоана устало опустилась прямо на пол у стены. Она закрыла глаза и подумала, как непристойно, преступно ведет себя; но почему-то не могла вызвать в себе того сожаления, раскаяния, какое хотела бы.