Ормхеймский Бастард
Шрифт:
3
Черные вороны беды вьются над головой, не смолкая. И потому особенно странно: чем дальше Лютена, тем легче на душе Ирии Таррент. Именно ее. С Ирэн Вегрэ покончено раз и навсегда. Она осталась в столице. Больше нет среди живых Ральфа Тенмара — и настоящая Ирэн может вернуть себе родовое имя. И наследство.
А Ирия…
Когда-нибудь она тоже вернет имя и титул отца. А до тех пор в подзвездном мире существует лишь кавалер Рене Реми. Юный герой, что спешит в расположение армии другого героя —
Но юный герой спешит. В робкой надежде, что Лойварэ хоть немного жаль Лютену. Больше, чем присягу. И собственную безопасность.
Нужно спасти Алису. И вернуть долги Ральфу Тенмару. А за Кати и Чарли придется присмотреть безотказной Иден. Прости, сестренка, но Ирия тебя обманула. Так уж вышло. Слишком долго и трудно превратиться из отцеубийцы в саму себя. Дыма без огня не бывает, помнишь? И уж тебе-то такое объяснять не нужно. Ты всегда была самой понятливой в семье. И самой умной.
Ты ведь справишься и без непутевой старшей сестры, правда? Всегда справлялась. Ирия защищала Эйду. А Иден была одна. И осталась тогда одна — без отца и сестер, на семи ветрах. Ненужная матери — как и все они. Что с Иден случилось бы без Стивена?
И у скольких девушек хватило бы ума принять Стива как дар судьбы, а не кару? У одной Иден?
Рене Реми. А в Бьёрнланде будет еще кто-нибудь. Зеленые глаза и вновь светлые волосы там вполне уместны. И не зря северные языки всегда давались Ирии лучше, чем мидантийский и квиринский. Теперь пригодятся. Как только Ирия Таррент найдет племянницу и сестру. Или хоть племянницу. Ее нужно устроить в безопасности, а потом вернуться за Эйдой. Той ведь тоже уже никогда не спасти репутацию. Даже после такой чехарды с королями. Политика политикой, а непорочность невесты — дело другое.
Разве что Эйде обвенчаться с Роджером Ревинтером, но уж без такого счастья как-нибудь обойдемся. Тут даже вдовство не поможет.
Да и от могущественных врагов лучше оказаться как можно дальше. От любых. Что-то их количество растет не по дням, а по минутам.
Жаль собственных обещаний Констансу. Но если он и впрямь сдержит слово (и не перегорит в своей скороспелой любви), Ирия найдет его. А дальше выбирать уже только ему. Расстаться или сбежать вместе. Вряд ли образованный поэт не знает бьёрнландского. Или хоть наречия Вольных Городов. Или теплой Идалии.
Только сначала — в Квирину. Анри заслуживает правды о родителях. О смерти отца и любви матери.
И уже потом — на свободу. С Эйдой и Мирабеллой.
И будут они все жить-поживать у далекого северного моря, чей рокот похож на шум волн Альварена. Как в сказке. Молодая вдова с дочерью и ее… младшая сестра? Если Констанс последует с ними. Если посмеет и не разлюбит.
Способна ли Ирия полюбить вновь — разберемся потом. А пока будем надеяться, она сумеет хоть быть благодарной.
Значит, сестра… или брат. Лучше старший. Брать себе слишком мало лет — нельзя. С другой стороны — слишком зрело Ирия выглядеть не сможет. В темных тонах Тенмара
Ладно, часть юношей и в восемнадцать кажутся пятнадцатилетними. А совершеннолетие наступает в шестнадцать и в Бьёрнланде. Хоть в армию иди.
Всё это еще так далеко. Можно просчитать потом. А пока — ветер, скачка и резвая белоснежная лошадка. Получившая новое имя в память о верной Снежинке. Где ты, подружка? Будем надеяться, лошадей убивают только Люсьены. И только Вихрей.
И много миль до Квиринской границы — впереди. Три недели полной свободы.
Глава 4
Глава четвертая.
Мэнд, Тайран.
1
Итак, кто может попасть в королевский дворец? Хорошо охраняемый. До зубов вооруженными громилами.
Самый простой ответ: слуги. И поставщики провизии. Но для вторых путь открыт лишь днем. Когда слишком хорошо видно лица.
Зато первые могут явиться и поздним вечером. Помочь на ночном пиру. Или прибрать за гостями.
А следующий вопрос: что безопаснее — взять Беллу с собой или оставить здесь?
— Оставить, — усмехнулась она на колебания Грегори. — В крайнем случае, представлюсь по всей форме. Раз уж до сих пор не убили моих маму и брата — авось, не убьют и меня. Чем я опаснее-то? Тем, что на свободе? Так это легко поправимо. А я сопротивляться не стану — сдамся сразу. Еще и к маме попрошусь. Очень жалобно. Вдруг поверят — юной деве моих нежных лет?
— Да, их не убили. Но хорошее уточнение — пока, — заметил Вит. — В Эвитане меня и девчонок тоже сначала не тронули.
Вечереет. Скоро падут очередные сумерки Мэнда. Возможно, для них — последние.
Ночь — время не только ее Детей. Благодаря отважной, великодушной Анжелике.
А днем давно уже на улицу носа не высунуть. Стража рыщет по городу неустанно.
— Мою мать вообще держат отдельно. Может, сначала проберемся к ней?
— Сделаем так, — вздохнул Грегори. — Во дворец иду я. Один. И не спорь. Да, ты тоже не спорь, Вит. В дом королевского брата пробираетесь вы. Вдвоем. За старшего — Витольд. Белла, если он прикажет отступать — возражения не принимаются.
Черные глаза вспыхнули на миг — ярко-ярко. И погасли. За эти недели дочь Кармэн разучилась спорить. Почти.
Последний ужин, гаснут свечи, наступает последняя ночь. Сколько дней они провели плечом к плечу. Завтра их пути разойдутся.
Ты во многом права, аббатиса Анжелика. Прекрасная дочь графа, заточенная в монастыре, чтобы избежать худшей участи. Ты права, но ведь тоже понимаешь, что иногда выбора просто нет? Лучшего шанса уже не представится. Они и так ждали слишком долго. Меняя таверны, рискуя каждый день, каждый час быть схваченными и убитыми.
Завтра ночью дворец пирует. Отмечает Ночь Великого Ормоса. Когда еще во дворце найдется столько пьяной стражи?