Ортодокс

Дорофеев Владислав Юрьевич

Но совсем не фиксируем процесс пути постижения Иисуса Христа. Ибо нет инструмента, измеряющего степень постижения Иисуса Христа. Потому что Бог не постижим. Потому что Его нельзя измерить, взвесить и потрогать.

Разве можно измерить, взвесить одновременно и одномоментно весь познанный нами мир? Нет. И уж тем паче Бога, Который во всякое мгновение измеряет, взвешивает и ощущает одномоментно и одновременно весь мир, который мы частично познаем, и который есть лишь часть Божией работы и Божиего осуществления.

Потому пугающая человека свобода общения со Христом – есть самое трудное на пути ко Христу, по пути с Иисусом Христом. Пугающая свобода выбора –

вот что чаще всего не дает человеку, или, что точнее, отнимает у человека силы, решительность мнения и даже веру встречи с Иисусом Христом. Потому что общение с Богом посредством Христа – это неопределенность, которая ничем не подтверждается в жизни обычного человека, человека не святого. Притом что и отношения с Богом посредством Христа стали понятнее, вот Он – Господь, явившийся в образе Человека со всеми человеческими слабостями, болями и желаниями сиюминутными. А коли понятнее, стало быть и доступнее, а коли доступнее, стало быть некуда торопиться – ведь вот Он, ждет нас, всегда рядом.

Свобода и неопределенность, понятность и мнимая доступность со Христом – это оказалось много труднее, чем зарегламентированность и определенность, недоступность и закрытость, бывшие в ветхозаветном мире до Христа, без Христа.

Христос стал знаком и начало духовного взросления человека, то есть началом истинной свободы человека, началом рождения новозаветного мира, когда рухнули все запреты, установления, регламенты, правила, даже ветхозаветные законы, будучи покрыты благодатью, превратились из цели в условия, в средство.

Истинную свободу человека провозгласили волхвы, поведав миру о рождении Христа, земная жизнь которого вернула человеку право на избавление от ада. Волхвы возвестили обретение Христа, возвестили новое право на спасение.

Вот почему нам так важны волхвы и молитва под их сенью, ибо они открыли новый путь на небо, они у истоков возвращения человека в рай, на небо, к Отцу. Чтобы стать на путь возврата, надо отдать себя Христу, надо быть со Иисусом Христом. И вот почему так важно отдать истине себя истинного, а не вымышленного. Как Христос. Истине – истину.

Господи Иисусе Христе Сыне Божий, спаси и помилуй меня грешного, – взываю я снова и снова. Потому что я хочу прорваться к истине, к свободе, что нельзя и невозможно без и вне Христа.

Вот еще отчего мне так важны волхвы, которые возвестили начало пути, вне которого нет новой встречи человека с Богом, нет нового обретения человеком рая, нет свободы и истины.

И теперь у мощей волхвов мы молимся снова и снова вместе с ними, предвозвестившими нам рождение Иисуса Христа. Вновь и вновь. Снова и снова мы молим Христа не оставлять нас в заботах наших и устремлениях ваших. Вновь и вновь. Встреча с волхвами – это встреча со Христом Иисусом. И ничто этому не в силах помешать.

Мы только об одном просим Господа нашего Иисуса Христа – не оставлять нас, родиться для нас вновь, для каждого из нас, каждому из нас.

Господь слышит наши молитвы, и отвечает нам, позволяя нам плакать у святых мощей волхвов, указуя нам путь и истину во славе Божией. Путь и истину – вот что мы просим у Господа нашего Иисуса Христа, через и посредством волхвов, первых на земле молитвенников Иисусу Христу Господу нашему.

Поэтому в молитве прошу, – Господи дай мне силу, славу и волю Твою, дай мне откровение и благодать Св. Духа. И сила, и слава, и воля – не здесь, но перед Богом. То есть, как цель. А здесь на земле, перед людьми – лишь как следствие.

Поэтому, кстати, православный народ не заботится о своем статусе

земном. Напротив, католический народ свои хилые перспективы подкрепляет и укрепляет на земле, чувствуя недостаток основательности, и твердости, и ясности. Западное христианство еще в начале христианского пути, по неведомым мне причинам остановившись, затвердев.

Кельнский собор апостола Петра и Пресвятой Богоматери, Дом, как называют собор немцы, можно было назвать храмом Рождества, которое возвестили волхвы. На большее они не уполномочены Богом. Волхвы начали христианство, объявили о начале новой эры в земной истории человечества. Но волхвы еще не объяснили содержательную сторону христианства.

Волхвы – это символ, олицетворение, знак западного христианства, западной цивилизации, католического народа, который устраивается на земле, ибо перед ним впереди еще вся земная жизнь Христа.

Католический народ – это народ Рождества Христова. Рождество – не случайно самый любимый католическим народом и западной церковью праздник. Католический народ еще в преддверии, еще не вкусивши всепоглощающего горя от распятия и надчеловеческой радости от Воскресения. Католический народ – это еще народ юности человеческой, ранней нежности и беспечной глупости, детского раззора, нетвердости, еще неосновательности. Потому-то католический народ – это всего лишь младший брат, который подражает во всем старшему брату, православному народу, до конца не разобравшись, ни с обрядом и ни с предметом подражания. Потому-то западный католический народ так плотно и основательно устраивается на земле, как бы восполняя хрупкость, неопределенность, нестойкость и неустойчивость своего католического мира, не пережившего глубинно, сакрально, интимно распятие и Воскресение. Католический народ – это народ, решившийся на Рождество, но никак не собравшийся с духом, чтобы пережить боль распятия, то есть зримой, хоть и временной утраты, а потому так не испытавший твердого и вечного счастья Воскресения.

Когда молишься раз за разом, повторяя, – Господи Иисусе Христе Сыне Божий, спаси и помилуй меня грешного, – снова и снова чувствуешь тишину духовную, окружающую тебя здесь в Кельне; произнося слова Иисусовой молитвы, чувствуешь будто находишься в пространстве абсолютной и инертной тишины, наверное потому, что вокруг пространство западного христианства, которое дальше Рождества свою паству не повело, испугавшись за народ, который мог бы дрогнуть.

Западное христианство рассказало своему народу о рождении Христа, забыв сказать, что это лишь часть Божьего плана, что целью было Воскресение Иисуса Христа, то есть спасение души человеческой, а не облегчение ее земной жизни, как могло бы показаться после известия о Рождестве. Возможно, в этом же и ошибка иудеев, которые верят, что земное рождение Христа означает облегчение земной участи человека. Возможно, западное христианство пошло по пути ошибки иудеев, поддавшись очарованию еврейских пророков и мудрецов.

Потому-то католический народ – народ Рождества, а православный – Пасхи.

А ведь нет ничего тверже и устойчивее Пасхи Христовой.

В этом проявляется разорванность христианства. Католики в начале земного пути Христа, православные в конце земного пути Христа. У католиков все еще впереди. У православных – много позади. Потому западные христиане больше усилий затрачивают на устройство земной жизни, восточные христиане на устройство жизни небесной.

Западный христианский народ хранит и укрепляет земные ценности. Восточный православный народ хранит и укрепляет ценности небесные.