Орудие Судьбы
Шрифт:
Корабль стоял, глубоко зарывшись носом-тараном в песок. Мы стали собираться – сложили в непромокаемые холщевые куртки с капюшонами, просторные льняные брюки, кожаные сапожки. Раниер разделся полностью, снял даже тунику, я же предпочла все же надеть короткие шароварчики и тунику без рукавов – разгуливать нагишом перед экипажем странной галеры мне совсем не хотелось.
– Погоди! Час настал!
Раниер достал серебряный футляр, извлек из него небольшой кусок пергамента, шириной в два пальца, не более.
– Нам
Он вытряхнул из футляра острый серебряный стиль, повертел в руках, будто примеривался метнуть его в стену, а потом повернулся и вонзил мне в руку и тут же выдернул. На острие повисла капля крови.
Я взвизгнула.
– Ты что, с ума сошел?
– Пиши, скорее! – он указал на полосу пергамента.
Никогда прежде я не видела его таким – натянутым как струна. Его голос буквально звенел.
– Что писать?
– Охранное письмо.
– Какое?
– Перевозчик сказал: здесь нет людей. Пиши так: «Два человека сойдут на берег, двое вернутся на корабль».
– А своей кровью ты это не мог написать? – спросила я, выводя буквы.
– Своей – нет.
Я написала продиктованную фразу и уже хотела спросить, что дальше, как буквы вдруг как будто вдавились в пергамент, вспыхнули огнем и вместе с пергаментом исчезли.
Лодки для высадки у Перевозчика не имелось. Пришлось прыгать в воду. Я проплыла локтей двадцать прежде, чем удалось нащупать ногами дно. Так мы с Раниером выбрались на пляж.
– У вас десять дней по календарю Острова! – прохрипел капитан, стоя на носу и глядя на нас сверху вниз. – Если не вернетесь, на закате означенного дня я уйду в Океан.
Я смотрела на него, прикрывшись от солнца ладонью. Мне вдруг представилось, что Перевозчик и есть верховный бог, а остальные были как дети, которым он позволял резвиться и играть. А потом взял и выгнал их за дверь, а дверь эта здесь, на этой прекрасной и пустынной земле, где живут крикливые птицы…
– И черепахи, – подсказал Раниер, – указав на огромный серый панцирь на песке, похожий на древний щит.
Он уселся на панцирь как на скамью и принялся затягивать шнурки своих брюк у щиколоток. Башмаки он надевать не стал – по песку лучше ходить босиком. Я же предпочла остаться в мокром бельишке, которое на морском ветру должно было быстро высохнуть.
– Куда нам идти?
– Туда!
Неопределенный жест в сторону холма, где – я теперь разглядела – поблескивало белым неведомое строение.
– Будем пробиваться через заросли?
– Поищем тропу.
Раниер двинулся вдоль берега, вглядываясь в золотистый песок, будто пытался отыскать следы. Внезапно он остановился и указал рукой:
– Вот…
На песке отчетливо обозначился след обода от повозки или колесницы. Но мне почему-то показалось, что след этот оставлен много-много лет назад. Он как будто окаменел.
– И мы пойдем туда наверх пешком?
– Зачем?
Я ощутила веяние прохладного ветерка, громко крикнула птица, метнувшись в сторону. В следующий миг перед нами стояла легкая повозка на двоих, запряженная белоснежной лошадкой.
– И… на ней можно ехать?
– Если ты не будешь меня постоянно отвлекать вопросами, то можно. И оденься наконец – мало ли что может свалиться в зарослях тебе на голову.
Раниер подал мне руку и помог забраться на сиденье, затем запрыгнул в свою мнимую повозку сам. Я огляделась – ведь должны быть хоть какие-то вожжи. Но их не было. Едва мы уселись, как лошадка тронулась в путь и вскоре мы въехали под сень зарослей. Дорога была узкая – как раз под размеры нашей самодельной кареты. Фантом катился быстро и совершенно бесшумно. Я едва успевала нагибаться, уворачиваясь от плещущих в лицо ветвей.
Мы вскоре миновали заросли и выбрались в речную долину, ту самую, что я видела внутри Аркад. Я ее сразу узнала. Шумел водопад. Огромные бабочки размером с ладонь парили в воздухе.
Раниер спрыгнул на землю и протянул мне руку.
– В гору придется идти пешком.
В следующий миг повозка исчезла. Мы напились из ручья и наполнили фляги. Никогда прежде я не пробовала воды вкуснее. С такой водой не нужны ни чай, ни вино. Мы уселись на камни на берегу озерца и перекусили сухарями и сыром из непромокаемой сумки Раниера. Раниер сорвал несколько круглых желтых плодов и преподнес мне. Они напоминали апельсины, только были намного крупнее и слаще.
Строение на холме теперь можно было разглядеть куда подробнее – это была башня из белого камня с металлической крышей, которая сверкала на солнце.
– Надо подняться наверх до заката, – пояснил Раниер. – Я бы не рискнул ночевать в здешних зарослях.
– Там наверху нас ждут? – спросила я почему-то шепотом.
– Да, ждут. И еще – за нами наблюдают.
– А что мы будем есть эти десять дней? У нас почти нет с собой припасов.
– В озере полно рыбы. Есть куча фруктов. А плоды пальм наполнены соком, похожим на молоко. С голоду мы здесь не умрем.
Раниер привлек меня к себе и поцеловал.
– Такое впечатление, что ты здесь бывал прежде.
– Я видел этот остров в центре Аркады много раз, так что сумел кое-что разглядеть. Не тоскуй, десять дней пролетят быстро.
В этот раз поцелуй был долгим.
Когда мы поднялись наверх, долина внизу уже погрузилась во тьму, закатные лучи Животворного ока окрасили стены баши красным.
Дверь была открыта. Мы вошли. Внутри никого. В каменных стенах были устроены ниши. А в нишах лежали книги – множество книг. Так вот где хранятся манускрипты Перевозчика!