Оружейник. Книга 1. Тест на выживание

Шовкуненко Олег Олегович

Наблюдавший за всей этой сценой, Нестеров нервно захохотал:

— Интересно, сколько еще можно протянуть на этих твоих трюках?

— Да трюки то уже и закончились, — признался я. — Разве что еще могу порычать.

— Не надо, — остановил меня милиционер. — Они этот звук знают.

— Что ж, тогда спрячемся в норку и будем свирепо ремыгать оттуда глазами.

Я тут же сдал назад в спасительную темноту ангара.

— Толя, а ведь уже темнеет. Где сигнал? Почему их не зовут?

— Черт его знает, — прошипел милиционер. — Сам уже психую. Ведь если они не уйдут, тогда…

Движение на площадке перед ангаром

заставило Нестерова замолчать. Там будто зарождался настоящий ураган, который начал сдувать, уносить прочь проклятых шестиногов. Сперва исчезли те, что находились сзади. Они не взламывали ворота, их не атаковало невиданное огнедышащее чудовище, а посему каких бы то ни было личных счетов к нам, эти твари заиметь не успели. Легко пришли, а когда потребовалось, то и легко ушли. Совсем другое дело кентавры, стоявшие в первой линии. Похоже, я прикончил кого-то из их приятелей или может даже родственников. Поэтому, даже не смотря на зов, они оставались на месте, а кое-кто даже решил сунуться внутрь ангара.

Естественно, позволить этого я не мог. Чудовище должно наводить ужас и убивать, иначе оно никакое не чудовище, а так… огородное пугало. На максимальной скорости я ринулся вперед. Фары и маячок не включал специально, чтобы не спугнуть дичь. Расчет оказался верным. Застывший в дверном проеме шестилапый силуэт я ударил ковшом в бок и отбросил шагов на пять. Тварь оказалась живучей. Она не подохла, а волоча две перебитые лапы стала отступать к своим сородичам. У меня чесались руки высунуться и добить ее, но делать этого я, конечно же, не стал. Хватит и этой демонстрации. Каждый, кто сунется ко мне, будет жестоко покаран. Для лучшего всасывания этой истины я свирепо сверкнул фарами и отполз назад в кромешную тьму своего логова.

Преподанный урок не прошел даром. Решимости и желания поквитаться у наших врагов поубавилось. Причем поубавилось настолько, что до их мозгов наконец дошел зов, сигнал об эвакуации, поданный… Кем? Я когда-нибудь обязательно это узнаю.

Наблюдая за бегством кентавров, Нестеров облегченно вздохнул:

— Фух, слава богу. Кажись, от зверья мы избавились.

— Зверье, но раненного своего забрали, — протянул я задумчиво.

— А может они его потом сожрут, как тех, возле магазина?

— Все может быть, — я вяло пожал плечами. — Кстати, Толя, спасибо за ремень. Без него бы расшибся о стекло.

— Всегда пожалуйста.

Я не видел лица милиционера, но почувствовал, что тот улыбнулся.

— А ты тяжелый, Максим. Ноги мне все отсидел. Уж и не чувствую их совсем.

— Хочешь пересесть в ковш? — пришло мое время усмехнуться.

— Нет уж. Лучше здесь потерплю.

— Я почему-то так и думал, что ты откажешься.

Мы занимали себя всякой несущественной болтовней выжидая тот момент, когда можно будет тронуться в путь. Хотя, по правде говоря, как его определить? Не поезд все-таки. Расписания, где бы можно было глянуть время отправления, просто не существовало.

— Пора что ли? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Давай, — согласился майор.

— Ну, бог не выдаст, свинья не съест. Поехали!

Как только погрузчик выкатился под открытое небо, я слегка притормозил. Мы с Анатолием тут же стали оглядываться по сторонам. Вроде тихо. Движение ноль. Вернее, почти ноль. Кое-где в густой серо-коричневой дымке угадывалось мелкое и быстрое шевеление. Но

это не опасно. Это какие-то небольшие твари пробрались на стойбище и подбирают объедки, оставшиеся после хозяев. А судя по вони, которая все больше и больше пробивалась в кабину, этих самых объедков здесь имелось порядком. Тлетворный запах разложения я уловил еще валяясь внутри бетонного кольца. Только тогда у меня не доставало сил, чтобы осознать что это такое.

— Какая вонь! — пробурчал Нестеров.

— Да уж, — согласился я. — Куда ехать? Ты говорил, что знаешь местность.

— Мы на окраине Мамоново.

— Это где?

— Полкилометра южнее Можайского шоссе. Выскочим на него на уровне Лохино, это чуток поближе к лагерю, чем Кутузовский микрорайон.

— Далеко нас уволокли, гады. Километров пять будет.

— Где-то так.

— А спрямить никак нельзя?

— Тут прямо перед нами железка проходит. Через насыпь и рельсы это чудо техники не переползет. Поблизости только два переезда. Тот, о котором я тебе толковал, и второй, возле платформы Баковка. До Баковки придется петлять по улицам. А сейчас на них, сам знаешь, черти что может твориться.

— Понятно, — я принял решение. — Рисковать не будем. Показывай путь на Можайское.

Чтобы выскочить на необходимую нам дорогу, пришлось огибать склад. Прощай старый ангар! Сегодня ты нам здорово помог, ты был домом и крепостью, другом и защитником, ты дал все то, что помогло нам выжить. Испытывая к ржавому сооружению чуть ли не сентиментальные чувства, я провожал его взглядом.

— А это еще что такое?! — возглас Нестерова заставил меня уставиться в лобовое стекло.

На фоне багровых предзакатных облаков вырисовывался высокий остроконечный пик. Он словно скала возвышался над нами, давя размерами и массой, заставляя почувствовать себя мелким и ничтожным.

— Вот цирк-зоопарк! — я резко остановил погрузчик.

— Откуда здесь эта хрень взялась? — пролепетал Нестеров. — И что это такое?

В неясном свете сумерек было сложно разобрать тот материал, из которого сложена пирамида. А то, что это была именно пирамида, не оставалось никаких сомнений. Я совершенно ясно мог различить грани. Их было четыре. Прямо Египет какой-то или… или… Черт побери, или пирамиды ханхов!

Я тут же врубил свет. Ожиданию увидеть играющий на бронзовых боках отсвет так и не суждено было сбыться. Вместо этого я обнаружил плотно слежавшуюся массу из домашней утвари, предметов обихода и бытовой техники. Вкраплениями в ней являлись полуистлевшие труппы скорпов, циклопов и других крупных животных. А в одном месте взгляд натолкнулся на обглоданный череп человека. Все это выглядело как огромный монумент, олицетворявший то, чем стала теперь Земля: разруха, запустение, смерть и ужас.

— Вот это да… — подавленно прошептал милиционер. — Теперь понятно куда они таскали все эти предметы. Только вопрос нахрена им эта куча?

— Это не куча, — я отрицательно покачал головой.

— А что же тогда?

— Подношения, дары. А все это место — святилище, храм.

— Храм?! — Нестеров не удержался от восклицания.

— Да, храм. Похоже, у кентавров существует что-то типа религии. А раз есть религия, то есть и боги, которых надо задабривать и ублажать.

Я почему-то тут же вспомнил того человека в черном плаще, которого видел сегодня днем. Если это, конечно, был человек.