Оружейник
Шрифт:
— Если б они в дождь носили зонтики, мои разведчики мне бы сообщили, — сказал эльф.
— Тогда отлично. Завтра я научу мастеров делать непробиваемые щиты, если алхимики справятся — еще и начну делать новое оружие.
— Научить мастеров щиты делать надо сейчас. Все равно кузницы и мастерские работают день и ночь, у нас много мастеров-беженцев, так что рабочих мест на всех не хватает. Одни устали — новая смена приступает.
— Ладно, пускай приходят.
— Кстати, так что это будет за оружие такое? —
— Покажу. Только так, уберите из зала все ценное и камин зажгите.
Когда это было сделано, Данила велел всем выйти, достал из кармана склянку, где смешал почти все свои запасы разных образцов пороха, бросил ее в камин и юркнул в дверь.
Рвануло так, что король и дворяне аж присели. Заглянув в зал, они увидели картину разрушений: задымленное помещение, выбитые стекла, горящие занавески, разбросанные по залу горящие головни. Несколько картин на стене посекло мелкими осколками стекла.
Данила выглянул из окна и увидел внизу сбежавшихся слуг и охранников.
— Там стеклом никого не поранило? — крикнул он.
— Нет! А что это было? Где король?!
— Король в порядке. Это я ему новое оружие показал, хе-хе.
Валлендел потрясенно рассматривал результаты взрыва.
— Так это и есть оружие против пехоты?
— Это называется «граната», испытательный образец. Боевые будут куда хуже. Находись тут в комнате отряд солдат — им бы очень не поздоровилось.
Тут в рукав инженера кто-то вцепился. Данила обернулся и увидел горящие огнем глаза хромого рыцаря:
— Ради всех богов, колдун, готовь это оружие поскорее!!
Глава 9
— Кто идет? — раздался окрик Ар'Кая.
— Я.
Т'Альдин вышел на поляну, и десять пар глаз сошлись на нем с безмолвным вопросом.
— В общем, я не очень хорошо представляю себе, как правильнее будет вам об этом сказать, потому как скажу, так скажу. Есть надежда, что эльфы согласятся принять нас к себе.
После этих слов снова воцарилась тишина. Новость оказалась слишком внезапной, должно быть, это было последнее, что каждый ожидал услышать.
Первым опомнилась Каэлис:
— Это безумие.
— Ты с ума сошел, — поддержал ее Ар'Кай.
— Ничуть. В общем, объясняю расклад. С рассветом боевой отряд отправится нас искать, если пленница к тому моменту не вернется. И найти нас им труда не составит. Если же мы ее отпустим, эльфы поверят, что мы им не враги, и в самом худшем случае отпустят нас с миром.
— В самом худшем и самом вероятном случае они нападут на нас, как только пленница будет в безопасности, — возразил Ринкор.
— Если бы я так думал, то даже не ходил бы на встречу с ними. Поймите одну вещь. Я знаю кое-что, что невозможно объяснить словами. Потому что вы все равно не поверите. Я сам
— И ты это утаил?! — не поверила своим ушам Саами'Дан.
— Именно.
— А ты хоть понимаешь, каких почестей мог бы удостоиться твой дом и ты сам?!!
— Конечно, понимаю. И эльфы это понимают. И потому они поверили, что я им не враг. Среди них и так живет небольшое количество нашего народа, у нас тоже есть шанс найти там пристанище.
— Я не желаю быть рабом! — завопил Ринкор, — особенно рабом светлых!
— Идиот. У них нет рабов.
— Это ты идиот! Как можно вообще поверить этим… этим…
— Заткнись. Ты всегда был слишком туп, потому объясняю тебе на пальцах. Мы не отпускаем заложницу — до вечера не доживаем, нас перережут днем, как новорожденных рофов. Если отпускаем — получим пару вариантов, каждый из которых предпочтительнее верной смерти. Я буду просить эльфов принять меня к себе и уверен, что не будь со мной вас, был бы принят наверняка. Так что если вы все выберете возможность уйти прочь по-хорошему — я буду весьма признателен.
— Как мы и подозревали, у тебя тоже план личного спасения ценой всех нас, — мрачно подытожил Ар'Кай.
Т'Альдин презрительно хмыкнул:
— Будь это так, я рассказал бы эльфам, что я один-единственный такой, который им не враг, и сейчас привел бы с собой их отряд, спасать пленницу. Но вместо этого я просил не только за себя, но и за вас тоже. Я объяснил им, что во вражде между нами нет нашей вины. Вспомни, Ар'Кай, как тебя учили, что если во время телесного наказания громко желать смерти какому-нибудь поверхностнику — то будет не так больно от побоев. Тебя, меня и всех остальных учили ненавидеть эльфов. И теперь эта ненависть, бессмысленная, беспочвенная, влечет нас к гибели.
Как бы там ни было, но надо решаться. Все желающие могут пойти со мной. Все остальные могут поступать по собственному усмотрению: либо оставаться здесь, надеясь, что эльфы не станут вести себя враждебно, либо уходить прочь.
— И каждый из этих планов — одинаково плох, — сказала Каэлис. — Уйти прочь — это куда? Нам идти некуда. А все остальные варианты — безнадежный расчет на то, что эльфы не попытаются с нами расправиться.
Т'Альдин криво улыбнулся:
— По крайней мере, у тебя есть выбор. Какой сделаешь — такой сделаешь.