Оружие для Слепого
Шрифт:
Наконец он догадался, что если женщина не вышла из машины, значит что-то там не в порядке, сделал несколько шагов, вяло приложил руку к фуражке, назвал свою фамилию и звание. Лишь после этого, нагнувшись, заглянул в салон. Увидел он такое, что черные редкие брови сложились домиком на середине лба. Женщина в сером плаще сидела, почти касаясь животом руля, по щекам ее бежали слезы, губы были искусаны почти в кровь, глаза моргали, руки судорожно сжимали баранку.
– Ваши документы, – по инерции бросил сержант и осекся. – Вам что, плохо? – он не смотрел
– Мне плохо, – выдавила из себя Светлана каким-то осипшим бесцветным голосом. – Вот только вы свистнули, я испугалась и началось…
– Что началось? – гаишник заморгал бесцветными ресницами, которые так не вязались с черными бровями, присел на корточки и действительно увидел, как живот под плащом подрагивает.
– Видите? Видите? – прохрипела Светлана. – Он шевелится!
– Да уж…
Сержант на своем веку навидался всяких штучек, знал все уловки, к которым прибегают и мужчины, и женщины, когда их останавливает инспектор, и провести этого сержанта было почти невозможно. Но тут уж испугался даже он.
"Черт подери, эта дуреха прямо здесь родить может!
Тогда возни будет… А что если я ее и на самом деле напугал?"
– Какого черта за руль села!
– А что, мне троллейбусом к врачу ехать? – выдавила из себя, цедя каждый звук, Светлана.
– Это точно, с таким брюхом в троллейбусе не поедешь, – хмыкнул сержант многозначительно и в растерянности оглянулся по сторонам, словно бы ища помощи. – Послушайте, может, мне вас подкинуть куда-нибудь, или «Скорую» вызвать по рации?
– Не надо, сама доберусь. Не бросать же машину па улице. Только что-то он расходился, как ненормальный. Весь в отца, у него и папашка такой же! – она большим пальцем прикоснулась к животу и тут же ойкнула, словно от нестерпимой боли.
– А ты, это.., доедешь сама? Может, все-таки…
– Доеду, доеду, вот только пару минут посижу, воздуха свежего глотну и тогда.., все нормально.
Спасибо за заботу, сержант, извините, что правила нарушила. Если бы я на повороте еще немного постояла, то уже не тронулась бы, пришлось бы вам меня вытаскивать. А так отпускает уже, видите… – она положила руку на переключатель скоростей и посмотрела прямо в глаза сержанта. Тот не возражал. – Спасибо вам большое!
Светлана хотела потянуться, чтобы закрыть дверь, но сержант замахал рукой:
– Сиди, сиди, дуреха! А то еще как наклонишься…
А про себя подумал:
«…а ребенок как полезет, вот делов-то будет! Ребята потом засмеют, скажут, повитухой стал. Говорят, в Америке полицейских учат роды принимать… Вот умора-то!»
Красный как свекла сержант заботливо закрыл дверь, обошел машину и тут же зло махнул жезлом, показывая серебристой «Тойоте», чтобы та немедленно стала рядом с ним. А затем, пока «Тойота» подъезжала к тротуару, подошел и сказал в приоткрытое окно:
– Осторожнее езжай.
– Спасибо, дорогой, спасибо, – Светлана отпустила
«Фольксваген» тронулся с места, набирая скорость.
Она еще видела в зеркальце, с каким злым лицом сержант отчитывал водителя «Тойоты» за такой же самый маневр, который совсем недавно совершила она сама. Улыбка появилась па лице Светланы, когда она увидела, как гаишник изымает права у незадачливого водителя.
«Где же он прятался?»
И только сейчас Жильцова поподробнее рассмотрела рекламный щит «Путешествие в Америку с LM», поставленный на самой обочине. На щите был изображен городской пейзаж, который практически растворялся среди домов, людей и машин.
«Хитер инспектор, – подумала она, – чистый хамелеон. Небось, стоял на фоне щита, на котором люди изображены в натуральную величину, а все думали, что он нарисованный. И почему только никому в голову не приходило подумать, что делать российскому милиционеру в американском пейзаже?»
Теперь она могла позволить себе улыбаться. Но тем не менее десять минут было потеряно, теперь предстояло наверстывать, ведь на все про все ей оставалось чуть меньше часа.
«Маскарад удался на славу», – мысленно поаплодировала себе Светлана.
Она так лихо рулила, что постоянно ловила на себе восхищенные взгляды водителей-мужчин. Будь на ее месте мужчина, взгляды стали бы злыми, а ей вслед летели бы проклятия. А женщина за рулем – что с нее возьмешь? «Сумасшедшая какая-то, несется как на пожар! Но водит классно!» – так, должно быть, думали более осторожные автомобилисты.
Привязанный живот стеснял движения, но что поделаешь, в одном деле помеха, а в другом помощь. Сомнения стали закрадываться в душу Светланы Жильцовой, когда она уже подъезжала к Спасо-Андроникову монастырю.
«А вдруг места на стоянке не окажется? – подумала она. – А ведь я рассчитала время по секундам».
Свободное место нашлось. Но Светлану ожидал еще один сюрприз: возле ограды расположилась съемочная группа – оператор с телекамерой, вышка, автобус, выехавший на тротуар, и человек десять-двенадцать обслуги. Снимали какой-то клип явно православно-христианского содержания. Начали, наверное, недавно, толпа только собиралась. Съемочную группу окружало человек сорок, и ассистент режиссера тщетно пытался призвать зевак к порядку, чтобы не лезли в кадр.
Светлана, стараясь не привлекать к себе внимания, хотя с ее животом это было непросто, выбралась из машины. Ею заинтересовались, но всего лишь на пару секунд: у ограды монастыря появился певец с огромным золотым крестом на волосатой груди и принялся беззвучно разевать рот, а из динамиков грянула оглушительная песня – что-то про купола, кресты и бессмертную святую Россию, в припеве незаметно превратившуюся в матушку-Русь, будто это две разных страны.
«С одной стороны, хорошо, – подумала Светлана, – толпа, в ней нетрудно затеряться. Но с другой стороны, неровен час.., еще попадешь в кадр».