Оружие души. Кузнец. Том 3
Шрифт:
Обожги меня горн! Это же тот самый дар управления металлом. Именно он когда-то помог мне найти слабое место в броне Лорда Рыцаря, а потом в доспехах гигантского огра, но неужели…
Григорий ко мне приближается. В какой-то мере у него преимущество, ведь очевидно, что клинок длине молота. Он вдруг замахивается по широкой дуге… Нет, прижимает руки ближе к себе и пытается обрушить на меня сильную часть клинка.
Ловко выставляю молот перед собой. Клинок падает на него с громким звоном. Искры веером летят в обе стороны,
Крепкие руки, закаленные теперь уже не только тренировками, но и кузнечным ремеслом, а еще сражениями с монстрами. В общем, мне хватает силы, чтобы противостоять.
Вот только рукоять скользит в руках, как бы я ни сжимал ее пальцами. В итоге верхняя рука упирается в «голову» молота. Изменить бы хват, но слишком рискованно.
Вдруг на миг давление ослабевает. Тут же замечаю, что Григорий переносит свой центр тяжести в сторону. А это значит, что его правая нога… Только успеваю это понять, как сам двигаюсь в ту же сторону.
Громкий взмах ногой, болезненный глухой удар. Отлетаю в сторону, едва успев выставить перед его ударом ногу, которая теперь горит болью, зато не сломана. Это сколько же он тренировался, что одним отточенным ударом колена смог отправить меня в полет?!
Впрочем, плевать. Стремительно вскакиваю и вижу на духовном молоте небольшую борозду. Не беда, рассеиваю его и материализую новый.
Григорий тем временем несется в мою сторону. Он крепко сжимает рукоять духовного меча, держа руки справа у поясницы. Острие чуть двигается, угрожая мне блеском острого лезвия.
Делаю вид, что собираюсь долбануть по ребру жесткости и уйти в сторону. Григорий чуть меняет хват и целится выше. В последний момент я легко ухожу в сторону с линии атаки.
Острие его меча вонзается в бетонную стену — хруст. И серые клубы пыли разлетаются по воздуху, из дыры сыплется мелкая крошка. Нет, источник его силы — это совершенно точно не тренировки.
Ловко разворачиваюсь, закручивая меч на вытянутых руках по широкой дуге снизу. Вкладываю в удар максимум силы… Громкий звон стали, пыль почти сразу рассеивается.
И я вижу: Григорий все еще стоит ко мне спиной. Он держит духовное оружие обеими руками, обратным хватом. Молот упирается в широкую часть дола, а по рукам идут волны вибрации.
Он направляет руки вперед и в сторону. Рассчитывает задеть меня острием, но я отскакиваю назад и тем выигрываю себе несколько секунд.
Мне совсем не показалось, я реально в тот момент смог сконцентрироваться на его духовном оружии, как на обычном холодном. Неужели?!
Да!
Дорогов подскакивает, словно боксер, и разворачивается. Острие меча у него за спиной едва не касается бедра. Он с дикой силой замахивается, и я вижу изъяны в его клинке! Слабые места, сколы и трещины в духовном оружии!
Вот уж не думал, что это вообще возможно. Новое
Специально выжидаю. В итоге бью молотом по сильной части клинка, по той, в которой есть ребра жесткости. Да, это повышенный риск, но зато меч не гнется, а вынуждает Дорогова принимать часть импульса руками и телом.
В итоге он невольно отводит руки в сторону и разворачивается, иначе рисковал лишиться оружия. Выигрываю опасным для себя парированием еще какое-то время.
И его хватает!
Теперь я точно знаю: куда и как нужно бить, чтобы расколоть духовное оружие. Впрочем, сам факт того, что мне это кажется реальностью, завораживает.
Григорий быстро возвращается в исходное положение. И обрушивает на меня шквал стремительных ударов. Он рубит, режет, пытается меня «закидать» хитрыми выстрелами острия.
Я же открываю в себе новый талант. Держу духовное оружие лишь одной рукой под самой его «головой». Помогаю себе магией металла и легко парирую все удары. Причем не только ударною частью молота, но и рукоятью.
Григорий видит это, не верит своим глазам и хмурится. А между тем сколы и трещины, не видимые для обычного взора, лишь множатся на его духовном клинке.
В какой-то момент, кажется, в его мышцах начинается кислородное голодание. Как минимум, молочная кислота их жжет, а у самого парня немного сбивается дыхание.
Я еще держусь, самое время атаковать. Держу духовный молот вдоль руки у самой его «головы». Взмахиваю и выкидываю его вперед, будто спортивный снаряд. Однако пальцы не разжимаю.
Григорий уходит с линии атаки. Он удивленно смотрит на меня и замахивается по широкой дуге. Вот только не успевает. Молот бьет его по ребрам — он вынужденно отскакивает в сторону.
Секунду мы с ним переглядываемся, а затем смотрим на спортивный костюм в месте удара — нитки торчат, ткань потертая.
— Но крови нет! — нечеловеческим голосом выкрикивает Дорогов.
Он перехватывает меч, держит его высоко, будто метит в глаза или в горло. Размахивает им по воздуху, поднимая то одно плечо, то другое. Я снова ухожу в глухую оборону.
Сейчас в мире нет ничего. Только мой молот и клинок, который яркими вспышками стали сверкает с разных сторон. Однако веера искр блестят еще ярче.
А в какой-то момент, клинок будто совсем замедляется, едва не останавливаясь на месте. Он медленно сверкает лезвием то здесь, то там. При этом Григорий умудряется каждый раз выставить его на пути молота. Мне же лучше! Широко замахиваюсь — бью: духовная сталь молота с громким звоном обрушивается точно в слабое место меча.
Паутинки трещин, сколы бегут по духовному оружию Дорогова после каждого столкновения. Наконец мне удается произвести самый точный удар, влив в него достаточно силы.