Оружие массового восхищения
Шрифт:
«Значит, надо сматываться завтра утром, – подумала Алиса. – Фотоаппарат в руки, и гуд бай, „папуля“. А, кстати, где Костя? Маячил за спиной целый день…»
– Мне нужны вещи. Зубную щетку я сегодня купила, но одежда требует стирки и… пожалуй, завтра я съезжу в Москву – туда и обратно. Вы не против?
«Я не вернусь».
– Конечно, не против. Костя отвезет тебя, куда скажешь.
«Угу, одна-то я потеряюсь в этом огромном мире».
– Спасибо.
«Не-а, провожатые мне совершенно ни к чему».
Алиса полезла в карман за сигаретой,
Все, Максим Юрьевич, цирк уезжает вместе с клоунами. А захотите навестить, так адрес вам известен. Только определитесь с поводом визита заранее. «Добрый день, я… м-м-м… ты говорила… м-м-м».
А?
Что?
Четче, пожалуйста, четче.
Ну, мало ли что она говорила! Помутнение рассудка, затянувшийся переходный возраст, предосенняя депрессия, авитаминоз, в конце концов! Или просто пошутила – почему бы и нет? Ну а если есть желание надрать уши или поучить уму-разуму, так это прямиком к мамуле – только с ее разрешения.
Алиса попыталась представить встречу Северова со своей маман… Наверное, смутятся, позабудут слова и начнут разговаривать о погоде. Или, наоборот, сделают вид, будто они закадычные друзья, готовые болтать «за жизнь» с утра до вечера. Дураки – одним словом.
«Дураки», – мысленно повторила Алиса, первый раз глядя на Северова с каплей тепла.
Этой ночью совсем не хотелось спать. Сидя на широком подоконнике, глядя на аккуратный дворик, утонувший в полутьме, Алиса думала то о мамуле, то о папуле, то о еще одном «папуле». То злилась, то старалась понять, то вспоминала, то придумывала.
Интересно, а какой она будет, когда ей стукнет сорок?
Интересно, а у нее будут дети?
Интересно, а почему Северов расстался с мамулей?
Они м-м-м… любили друг друга?
Жизнь очень странная штука… непонятная, непредсказуемая…
– Пара-рура, пара-рура, пара-рура… – запел мобильник, и Алиса посмотрела на маленький светящейся экран. Два часа. Пора.
Она слезла с подоконника, сунула ноги в тапочки и вышла из комнаты. Прислушалась – тихо. Вытащила из кармана резинку, ловко стянула волосы в высокий хвост и направилась к кабинету Максима Юрьевича Северова.
Дверь открылась с легкостью – правильно, у депутата Государственной думы не должно быть секретов от избирателей. Ноги Алисы ступили на мягкую ковровую дорожку, а в животе образовался холодок. Смелее в бой – это понятно, но все равно страшновато… Сейчас бы включить свет, подойти к столу, по-хозяйски выдвинуть пару ящиков и окунуться в многогранный мир господина Северова, но увы, увы, увы… необходимо соблюдать осторожность.
Алиса прогулялась вдоль книжных шкафов, скользя взглядом по полкам. Собрания сочинений, стопка журналов, папка (!). Осторожно вынув из стопки папку, она подошла к окну и потянула за шелковистую тесемку. Вырезки, распечатки… все о роскошных иномарках. Кому это интересно?!
– Не радуете вы меня, Максим Юрьевич, –
Детальным обыском она заниматься не собиралась. Цель была одна – найти хоть что-нибудь, касающееся невесты Северова. Но в глаза как назло ничего не бросалось. Темно! Помедлив, Алиса все же включила настольную лампу. Приглушенный свет разлился по комнате, вселяя некоторый оптимизм.
– Ну же, – тихо сказала Алиса, бегло осматривая бумаги. – О-го-го, – добавила она тут же, протягивая руку сначала к одной фоторамке, а затем к другой.
С «бабулей» она уже имела возможность познакомиться – ее фотографии в доме встречались часто, а кто же эта женщина… Ха-ха. Точно невеста Северова!
Алиса приблизила портрет к лампе и с возрастающим любопытством внимательно изучила незнакомую женщину. Хм. На Крупскую не похожа, но на боевую подругу все же тянет. Тонкие черты лица, коротко стриженные светлые волосы, аккуратно уложенные (волосинка к волосинке), выщипанные брови (две тонкие линии), и самое главное – до приторности положительная особа. Смотришь на нее – и сразу хочется зевать. В общем, сторонникам Северова должна понравиться. Эх, вряд ли у такой есть темное прошлое… но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет.
– Вдруг повезет, – подбодрила себя Алиса, перевернула рамку, отогнула зажим и вынула фотографию.
« Я благодарна судьбе за нашу встречу. Тамара».
– Так ее еще и Тамарой зовут, – улыбнулась Алиса. – Офигеть… «Мы с Тамарой ходим парой…»
Она вернула рамку на прежнее место и, окрыленная маленькой удачей, позабыв о страхах, села на корточки и выдвинула ящик стола.
– Не помешаю? – раздался голос Кости, и тут же включился свет. – Надеюсь, у тебя есть достойная легенда, объясняющая, что ты здесь делаешь?
Алиса вцепилась в ручку ящика и на миг зажмурилась. Черт! Черт! Черт! Попалась, по-глупому попалась… Он же уехал… все так хорошо складывалось… И когда же он перестанет за ней следить? Когда отстанет?
Поднявшись, Алиса задвинула ногой ящик и приготовилась к обороне. Она не обязана оправдываться, и до завтра ее уж точно будут терпеть (Северов надеется, что она не откажется от ДНК-анализа). Но до чего же жаль упущенной возможности! Столько ждать, надеяться, и все напрасно!
– Не-а, – ответила она, – достойной легенды у меня нет. Просто любопытство заело.
Костя стоял около двери и смотрел на нее не то с усталостью, не то с долей снисходительности. Удивленным, сердитым, раздраженным он не выглядел. Спортивные штаны, белая тенниска со шнуровкой вместо пуговиц и босые ноги. Наверное, ездил за вещами, видимо, теперь планирует здесь жить и следить за ней круглосуточно. Алиса поморщилась. Напрасно столько усилий – завтра она исчезнет из жизни депутата Государственной думы навсегда. Поразвлекалась – и хватит.
– Иди спать, – сказал Костя, давая понять, что его уши не нуждаются в длинной и тонкой лапше.