Оружие юга
Шрифт:
"Вот почему я и хочу, чтобы ты занялся этим," - сказал отец.
– "Я не могу лично проводить расследование. Даже если бы у меня было время, мое имя слишком известно, как и твое впрочем."
"Благодаря вам и тому что вы сделали, сэр, я могу гордиться тому, что ношу его."
"Ты сделал и свой собственный вклад, и, я уверен, сделаешь еще больше. Вот что тебе нужно сделать для нашей страны в настоящее время. Нужно создать группу, неважно - из военных или гражданских, чьи имена и лица не на виду, и привлечь их для наблюдения за людьми из организации "Америка будет разбита".
Лицо Кастиса стало задумчиво отстраненным. Ли знал это его выражение; его сын думал о задаче, которую он получил. Это не было прямым приказом; он не был под командованием своего отца. Но он сказал: "Конечно, я возьмусь за это, сэр. Я понимаю, что это необходимо. Возможно даже, следует привлечь некоторых негров качестве моих…, чего там стесняться в выражениях - в качестве моих шпионов. Для белого человека, никто не является более невидимым, чем раб".
"Неплохая задумка. Только нужно выбрать верных и не болтливых и всеми средствами использовать их. И не скупиться на вознаграждения за хорошую службу."
"Обещаю, отец, я не буду скупиться."
"Это их привлечет, ведь в основном они бедны" Ли замолчал и попытался сделать строгий вид, глядя на сына, который улыбался, заметив эту попытку. "Ах ты молодой негодник!"?
"Прошу прощения, сэр. Не смог удержаться."
"Хорошо хоть пытался," - сказал Ли.
– "Я думаю, что мне пора, а то снова нарвусь на снисходительную улыбку." Он встал. Следом поднялся Кастис. Они снова обнялись. "Береги себя, мой дорогой сын."
"И ты, отец. Передавай привет Робу, когда вернешься в армию, а также кузену Фитцхью." Один из братьев Кастиса служил в артиллерии, а его двоюродный брат был офицером в кавалерии.
"Непременно," - пообещал Ли.
"Известно что-нибудь о Руни?" - спросил Кастис. Его второй брат, также офицер кавалерии, был ранен под Бренди Стейшн в прошлом году, и захвачен в плен во время лечения; в то время его состояние было тяжелым.
Ли сказал: "Переговоры по обмену воннопленными, кажется, наконец, продвинулись вперед. Бог даст, мы будем иметь возможность увидеть его снова в следующем месяце."
"Слава Богу."
"Да. Я предполагаю пробыть здесь еще несколько дней, занимаясь делами. Может быть, ты с женой сможешь зайти в дом на Франклин-стрит, пока я здесь. Если нет, то скажи ей, что я знаю, что должен ей письмо. И, Кастис, я придаю большое значение этому делу о людях из Ривингтона, поверь мне".
"Не сомневаюсь, сэр. Не в вашей привычке заниматься пустяками. Я попытаюсь узнать о них все, что смогу."
"Я уверен в тебе. Пусть Бог благословит и поддержит тебя, Кастис." Ли вышел из кабинета своего сына и спустился вниз по лестнице. Проходя мимо стола Джона Джонса, он услышал отрывок разговора. Клерк, повернувшись, болтал с человеком за соседним столом: "Попугай моего мальчика высвободился из своей клетки. Он налетел на мясо, как ястреб на бедную птицу, и сглотнул его, прежде чем мы смогли отобрать его. В наше время мясо
Люк терпеливо ждал снаружи. Он махнул рукой, увидев Ли, и прокричал, "Сейчас подам вам экипаж, масса Роберт." И начал разворачиваться. Ли спустился по мраморной лестнице и стоял чуть в стороне, чтобы не мешать проходящим.
"Рад вас видеть улыбающимся, генерал Ли," - сказал дружелюбный прохожий, приподнимая шляпу.
– "Теперь я знаю, что все не так уж плохо." Не дожидаясь ответа, он поднялся по лестнице через ступеньку и исчез в зале.
Улыбка Ли выросла шире. Она не касалась приветствия незнакомца и не имела ничего общего с предполагаемым ходом войны между Конфедерацией и Союзом. Мысль, посетившая Ли была о том, что попугай Джонса должен познакомиться с белкой Морган.
Со своей небольшой, лысой головой, длинным носом и длинной шеей, Ричард Юэлл неизбежно напоминал всем, кто с ним встречался, аиста. Потеряв ногу под Гроветоном во время второй Манассаской кампании, он теперь еще более подтверждал образ большой белой птицы, любящей стоять на одной ноге. В данный момент он, однако, сидел, стуча кулаком по ладони другой руки, чтобы подчеркнуть свои слова: "Мы разбили их, сэр, разбили их, говорю я вам". Его голос был высоким и тонким, почти фальцетом.
"Я очень рад это слышать, генерал Юэлл," - ответил Ли.
– "Если федералы посылают войска к Ричмонду с целью захвата пленных, а может и самого города - они не должны ожидать, что их встретят с распростертыми объятиями."
"О, мы встретили их с оружием в руках, как и полагается," - сказал Джеб Стюарт с улыбкой, поглаживая АК-47, который был прислонен к стулу. Деревянный приклад автомата уже не выглядел таким новым, как со свежим лаком только что из ящика. Стюарт похлопал его снова. "И всадники Килпатрика умчались обратно за Рапидан, поджав хвосты."
Ли улыбнулся. Он знал и любил Стюарта в течение многих лет, еще с тех дней, когда тот был молодым командиром кавалерийского корпуса в Вест-Пойнте. Он сказал: "Отлично. Но не кажется ли вам, что кожа может лучше пригодиться для обуви солдатам?"
Стюарт щеголял яркими кожаными ремнями через плечи, с петлями, в которые были вставлены латунные патроны АК-47. Эффект был этакий пиратский. Стюарт мгновенно превратился из головореза в застенчивого парня, говоря: "Простите, генерал Ли, это не приходило мне в голову."
"Так пусть придет," - сказал Ли.
– "Сомневаюсь, что Конфедерация рухнет из-за отсутствия пары обутых ног. Но считаю, что украшения, которые вы нацепили от радости при применении новых автоматов, ни к чему."
"Генерал Ли, я вчера продал свой ЛеМэт," - сказал Стюарт. Ли моргнул; Стюарт носил свой любимый револьвер с дополнительным нижним стволом для стрельбы картечью еще с начала войны.
"Да, автоматы, это нечто выдающееся," - сказал генерал Юэлл, - "Как и те люди, которые дали их нам. Если бы было что выпить, то мой тост был бы за них."