Ось Мира
Шрифт:
Вокруг великого артефакта было накручено столько посторонней волшбы, что найти его не составляло ни малейшего труда. Точно так же охранные заклинания великих магов – не преграда для того, кто действует, слившись с Осью.
Ось была неспокойна. Полотнища Покрова бились в вышине, искажая привычные токи магических сил; сполохи и зарницы озаряли ночное небо, жители Африки могли любоваться северным сиянием. Не так трудно было сломать мироздание, раздёргивая его на артефакты, куда сложнее собрать и отладить его заново.
Я смотрел на молот Тора и пытался на расстоянии определить, что он может. Больше всего меня тревожило,
Знаменитый молот скорее походил на клевец, нежели на рабочий инструмент. Рукоять его отливала серебром, било чудилось отлитым из золота. Сочинители романов сообщают, что молот Тора хранится одновременно на Солнце и Луне. Как оно было в действительности, никто не узнает, Ашх никому не рассказал, где он умудрился добыть эту вещь. Молот Тора – средоточие и высшее проявление человеческой магии. Почему-то все считали, что он годится только на то, чтобы разрушать и в конечном счёте погубить мир. Пока люди думают так, у мира не будет никаких шансов уцелеть.
Любоваться молотом можно было долго и при этом не высмотреть ничего. Пришло время действовать.
Сложная вязь, облака и туман чужих заклинаний окутывали артефакт. Великие маги постарались на славу, защищая молот от любых попыток похитить его. Вот здесь потрудилась Анрат, это – кто-то незнакомый, эти захваты смастерил Кайхо, бывший моим соперником, когда меня избирали королём Истельна. Стыдно вспомнить, какие мелочи волновали меня в ту пору. Корона Истельна – вот уж о чём я не буду жалеть! А это кто постарался? Приятель Галиан! Уж, конечно, без тебя не обошлось, ты же у нас самый великий маг! Вот твои заклинания я и развею, чтобы беспрепятственно взять молот. Пусть это будет моим щелчком по твоему самолюбию. Когда молот исчезнет, сюда немедленно слетятся все великие, и каждый будет знать, кто допустил оплошку.
Рукоять удобно легла в ладонь. Молот оказался не слишком тяжёл, но самая его вескость, казалось, упрашивала: размахнись – и бей! Нет уж, милый, тобой и так лупили без толку, так что теперь и самые прозорливые не скажут, будем ли мы живы завтра. Тебе пока найдётся другое применение.
Взяв молот, я немедленно ушёл к себе. Совершенно не интересно лицезреть обманутых магов и наблюдать ту кутерьму, что начнётся здесь через пару секунд. Куда важнее в тишине и спокойствии осознать, чем молот может помочь мне в настоящую минуту.
Молот мог многое. Любой великий артефакт многое может. Но летать он не умел… не полагается молоткам летать по поднебесью. Оставалось надеяться на свои силы или просить помощи. А поскольку летаю я немногим лучше воробья, то на свои силы рассчитывать не приходится. Один, даже развеликий, маг всего сделать не может.
Старуха Анрат никуда не торопилась. Она и так знала, что случилось с волшебным молотом, и понимала, что шум ни к чему. Она сидела в своём бывшем святилище, которое теперь потеряло всякий смысл, и бездумно глядела перед собой. Чёрный вдовий платок покрывал седые волосы.
– Здравствуй, мать, – сказал я, выходя из Оси.
Теперь, когда природная магия была заперта Покровом небес, я мог выйти из Оси и войти в неё в любом месте. Жаль, что я не знал этого, когда падал на побережье Медового.
– Ты? – выкрикнула старуха, вскочив и смерив меня взглядом. – Вот ты каков! Зачем ты явился на этот раз? Что ещё хочешь отнять?
– Мне
– Ха! Я так и знала, что ты не управишься с Покровом. И нечего было дурить мне голову!
– Ты знаешь, что Покров небес возвращён на место. Иначе ты попыталась бы убить меня, едва увидев. Но я действительно не могу справиться с задуманным и пришёл к тебе за помощью. Идём, это проще показать, чем рассказать словами.
И вновь знать ей захотелось сильнее, чем отомстить или вернуть утраченное.
Я взял её за руку, словно ребёнка, и мы вместе шагнули в Ось, отныне незримо присутствующую повсюду.
Теперь-то я понимал, что сделал Растон, не дав мне сгореть в Оси в первую же секунду, и так же старался сберечь Анрат. Нас обоих немедленно вышвырнуло в подлёдную камеру на острове Медовом. Шваркнуло при этом как следует; меня опять провезло по льду многострадальным носом. Благо ещё, что он у меня невелик, а был бы гордый орлиный профиль, стесало бы льдом по самые щёки. Анрат досталось сильней, чем мне, я всё-таки был в Оси старожилом, а она шагнула туда впервые, и реакция Оси была именно на неё.
– Что это было? – спросила Анрат, сплюнув кровь, и было ясно, что спрашивает она, не чем нас ударило, а о том, что успела увидеть за краткий миг перед ударом.
– Это Ось Мира. Вы не пускали меня туда, но я дошёл и сумел остаться живым.
– Вот оно как? И ты привёл меня сюда и показываешь такое?
– Мне нужна твоя помощь. Один я не справлюсь. Как только ты сможешь войти туда снова, я всё тебе покажу.
– Что значит – как только сможешь? – проворчала Анрат, поднимаясь на ноги. – Я тебе что, кисейная барышня? Давай, показывай. Ох, и вдарит меня сейчас! И поделом вдарит.
Никогда ни один маг не отдаст другому то, что является для него действительно важным. Приятели дарят друг другу мелкие диковинки, чудесинки, деревенские артефактики, в которых нет никакой тайны, а одна только причудливость. Ученики магов почти всегда являются слугами, которых учат лишь самому необходимому, чему можно научить даже человека, не имеющего никаких колдовских способностей. В конце концов мои могучие старцы тоже умели немного колдовать и обращаться с боевыми артефактами. Маг предусмотрительно держит своё искусство при себе, потому-то в Основном Своде мы видим по большей части афоризмы и сентенции и никогда – конкретные рецепты. Даже Растон, подстраховавший меня во время первого касания Оси и оставивший в подарок подземное убежище на Медовом, ничем не поделился из своего тысячелетнего опыта. Не принято такое среди волшебников и попросту не приходит в голову. Делиться – значит убивать себя, а прилюдные акты суицида приличны только юнцам и истеричным девушкам.
Но Анрат я не только привёл в Ось за руку, не только показал всё, что успел понять в мироустройстве, не только объяснил, что нужно сделать, но и подсказал, как этого можно добиться. Не знаю, появится ли рассказанное в книге магов, а если появится, что подумают обо мне мои коллеги, враги и соперники. Утешает одно: вряд ли кто из них сумеет это прочесть в ближайшие столетия. Разве что Растон… но не думаю, что он за последние сто лет хотя бы однажды раскрыл свою книгу.
Анрат не была бы ведьмой, если бы не изначила всё на свой салтык. Исказив в усмешке и без того сморщенное лицо, она ткнула пальцем в сторону мирно жрущего Уробороса и воскликнула: