ОСА-12

Nightingale8622

Словно опомнившись, Пол Грейсон снова мотнул головой, прогоняя дурман от употребления накануне красного песка. Он тщательно скрывал от посторонних свое пристрастие и всерьез полагал, что это всего лишь маленькая слабость, помогающая ему уснуть. Хейс раскусила его в два счета, поскольку вдоволь насмотрелась на обдолбанного красным песком Стена, некогда бывшего частью её прошлого.

Нельзя сказать, что она уже не относилась к категории “посторонних”, но мужчина все же “скрывал” от неё эту слабость то ли из-за чувства стыда, то ли по причине нежелания подпускать её слишком

близко. Между ними уже давно установились теплые и далеко не официальные отношения, быстрее, чем Хейс сама планировала: Грейсон был очень одинок, играя роль бизнесмена, отца десятилетней девочки и безутешного до сих пор “вдовца”. Иногда Криз казалось, что Грейсон уже не играл, а действительно жил своей ролью.

Крайне опасное заблуждение, и Хейс пару раз, описывая это в отчетах Призраку, боролась с искушением, чтобы это вообще не упоминать. Пол не был ей противен, даже симпатичен, но все же она считала себя профессионалом и намеренно отстранялась от какой-либо эмоциональной привязки. Поэтому её отчеты всегда были сухи, методично изложены, абсолютно правдивы.

Грейсон “заигрался”. Он по-прежнему всецело разделял идеалы Организации или, по крайней мере, так думал, но его отцовские чувства к “дочери” Джиллиан окрепли и стали настоящими, вплоть до того, что у Хейс это вызывало некоторые опасения. Как и употребление красного песка.

И Призрак внял её предупреждениям. Ускорил зачисление Джиллиан, потенциально сильного биотика, а заодно и девочку, страдающую аутизмом, в программу “Восхождение”, которую разработал Альянс. Однако по поводу второго опасения, связанного с тем, что агент под прикрытием Грейсон постепенно скатывался вниз, лидер Организации отмолчался, и Хестром иногда спрашивала себя, в чем заключалась причина игнорирования подобного факта?

Кое-какая догадка у неё была, но Хейс старалась не озвучивать её даже в мыслях. И не потому, что она считала её невозможной, наоборот, это, скорее, было логичным, но ей не хотелось об этом думать. И все же других объяснений не находилось, кроме одного. Возможно, Грейсоном-наркоманом «Церберу» была куда легче манипулировать?..

– Так ты ответишь на мой вопрос?
– напомнила она, слегка улыбнувшись и подходя ближе.

Грейсон, застегивая рубаху, занялся манжетами. Ткань была настолько мятой, что выходить в таком виде вряд ли означало поддерживать имидж компании, однако Пола это мало заботило. Скорее всего потому, что он планировал добраться до своего номера, располагающегося чуть дальше по коридору, и переодеться, чтобы уже позже, в качестве исполнительного директора, кем он стал не так давно, принять участие в планируемом совещании. Призрак позаботился о том, чтобы Грейсон стал не последним лицом в компании, но в то же время был подвешен на крючок, как и все остальные.

– Какой вопрос?
– нахмурился он, натягивая брюки.

– Ты что-то говорил про Сарацино…

– Ах это… это мелочи, - отмахнулся он, сообразив, что сболтнул лишнего. Хейс не настаивала. Пару часов назад Грейсон постучался, явно все еще не отошедший от “кайфа”, судя по зрачкам, но хорошо выбритый, в идеально отглаженном костюме

и пахнущий чистотой. Он сам не заметил, что его руки слегка искрились биотикой, такой слабой, что ею можно было пугать лишь жмутов в пустынях. И все же глаз Хестром был наметан, и теперь она гадала, могла ли Мина Розари, не слишком наблюдательная и проницательная особа, это заметить.

В конце концов, Криз решила “упустить это из виду”. Полу явно снились кошмары, о которых он иногда проговаривался, и помимо очередной дозы он нашел себе еще один способ, чтобы забыться. И активно его практиковал вот уже месяцев шесть.

Пожалуй, кроме отдаленных отголосков симпатии вперемешку с невольным уважением к Полу за настоящую отцовскую заботу, проявляемую к Джиллиан, Хестром сказала бы, что большую часть испытываемых ею чувств к Объекту занимает самая обычная жалость. Ей действительно было жаль Грейсона, но он знал, на кого соглашался работать.

Женщина снова переметнула взгляд за окно, где между постройками наконец-то показалось солнце, впрочем, как-то нерешительно и робко. Дождь закончился, на часах уже было восемь утра, а активисты с уходом осадков снова повылезали из укрытий, так как их речёвки стали звучать громче.

– Ты не передумал?
– спросила Хейс, мягко обнимая его за шею.
– Насчет Джиллиан?

На его лицо опустилась тень, как обычно происходило в последние недели, стоило упомянуть про предстоящую разлуку с дочерью.

– Нет, - покачал головой он, почти сокрушенно. Эта тема доставляла ему беспокойство и была крайне неприятна.
– Ей там будет хорошо. Лучше, чем со мной.

Хейс удовлетворенно вздохнула.

– Ты будешь сильно скучать по ней, - не то констатируя, не то вопрошая, протянула она.
– Быть может, стоит передумать? Нанять ей частного репетитора по биотике? Зачем отправлять так далеко?

– Я не могу передумать, - резковато отрезал он и поднялся.
– Мне не позволят.

Потом, найдя наконец свой ботинок, он глубоко вздохнул и поднял виноватые глаза.

– Извини, - произнес он.
– Ты же знаешь, для меня это больная тема.

– Знаю. Но я не понимаю, зачем ты так переживаешь, Пол. Джиллиан там будет хорошо. Она попробует общаться со сверстниками, ей разовьют потенциал. В программе работают отличные специалисты, а Гриссомская Академия располагается недалеко от Элизиума, сможешь часто её навещать.

– Возможно, - не хотел углубляться он в тему. Проверив, все ли надел, он замер.

Хейс решила немного поднажать:

– Это же Альянс. Они позаботятся о твоей дочери. Она слишком ценна.

– Да, для них она слишком ценна, - повторил он как мантру сухими губами, хотя имел в виду совершенно других “их”. Потом подошел ближе к Криз и крепко обнял, продемонстрировав этим жестом куда больше, чем сказал:

– Не знаю, как я с этим смирился бы без тебя. Джиллиан - все, что у меня есть. А теперь есть еще и ты.

Хестром выдавила из себя улыбку и слегка отстранилась.

– Тебе пора на совещание, Пол, - тихо проговорила она, возвращая его в реальность.
– Можешь опоздать.