Осада Азова

Мирошниченко Григорий Ильич

– Пойдите, собаки, – заявил хан своим послам, зло дернув поводья, – скажите атаманам, что я буду нещадно разорять Русь, жечь казачьи городки беспрестанно и до тех пор, пока казаки не покинут нашей крепости. Они лишили нас выгодной торговли, стали в нашем горле камнем. Я буду громить их по всем дорогам, лазам и перелазам, буду истреблять проезжающих в Азов для торга купцов, барышников… Я не дам им коней татарских покупать. Я закрою им путь в Москву!..

Послы и толмачи прибежали потные и красные к поджидавшим их атаманам и изложили гневное и горячее желание Бегадыр Гирея – иметь Азов.

– Не

будет того! – сказали атаманы. – Не так мы слабы в воинском деле, как то думает хан. У нас хватит для него свинца и пороха…

Послы побежали обратно. Хан, услышав их сообщение, еще сильнее задергал поводья и закричал:

– Я хочу возврата не только Азова, но и всего захваченного в нем; они должны вернуть пушки, свинец, порох… Я требую, чтобы они снеслись со своим царем и тот бы указал им уничтожить и срыть до земли недавно по­строенные городки: Тамбов, Козлов, Верхний и Нижний Ломовы, Усерд, Яблонов, Ефремов…

Придерживая свои посольские платья, испуганные послы и толмачи побежали снова к атаманам. Атаманы, глядя на их вспотевшие, красные лица, засмеялись:

– Ну что вам попусту бегать взад да вперед?.. Чего еще крымский хан хочет?

Послы робко объяснили, толмачи перевели, кивая го­ловами в подтверждение желания хана.

– Понимаем, – сказал Алексей Старой. – Азов для Крыма был обороной немалой. То была защита ваша! Теперь эта защита наша! Небылицы вы сказываете, что у вас-де взяли Казань, Астрахань! Того мы не ведаем, а Азов мы брали сами. До взятия Азова мы ютились в камышах, – подо всякою камышиною жило по казаку, а ныне нам бог дал такой город с каменными палатами да с чердаками, а вы велите его покинуть… Вскоре мы поставим еще новые городки: на Усть-Донце, в Раздорах, в других местах… До Перекопа всю степь возьмем… Да и брать-то в Перекопе нечего: четыре каменных стены развалены, камень и кирпич скреплены глиной и грязью, ров глубиной в три сажени, вал с московской стороны невысокий. Брать Перекоп ваш не хитрое дело. Бегите, объявите о том хану.

Побежали послы и толмачи к хану. И скоро опять вер­нулись, едва отдышавшись заговорили:

– Бегадыр Гирей согласен отдать вам безденежно всех полоняников, а вы ему отдайте Азов и его людей, ко­торые у вас в плену.

– Не будет того!

Послы побежали к хану еще раз, и хан предложил ка­закам и атаманам заплатить за крепость особо.

Но и на это не согласились атаманы.

Бегадыр Гирей, озверев, пошел на штурм крепости и четыре дня бился под ее стенами. Людей потерял много, погубил все пушки, обоз и четыре своих знамени. На пятые сутки все было кончено. Братья хана Ислам Гирей и Сафат Гирей и сам крымский хан еле спаслись, побежав в Крым далеким кружным путем, минуя Конские Воды, Овечьи Воды, Молочные Воды, Черный Колодец, Гнилые Воды… У Молочных Вод казаки едва не схватили хана, сорвали с него саблю, сбили саблями походный шлем и перехватили запасных ханских коней.

Разбитое татарское войско вернулось в Крым не скоро.

Бегадыр Гирей, чтобы загладить перед султаном свою неудачу, отправил в Стамбул в подарок триста молодых полоняников. Султан был вне себя от злости и приказал всех их казнить, а Бегадыр Гирею – более не ходить под Азов без воли его.

Расправой над полоняниками султан Амурат хотел показать русскому царю, чем

государство Русское рискует, сопротивляясь требованиям султана очистить Азов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Бегадыр Гирей целыми днями ходил по дворцовой комнате, драл в ярости свою рыжую крашеную бороду, вспоминая, что произошло с ним под Азовом.

Не скинет ли его султан с крымского ханства?

Не помириться ли ему лучше навечно и накрепко с русским царем?

Но умный князь Зерум-ага говорил не раз: «А если турский султан повелит тебе войной на Русь идти, что делать станешь? Тебе и ослушаться нельзя, и идти не можно. Сведает, что ты с государем московским учинил мир, тотчас на твое место пришлет он иного хана».

И так плохо, и эдак нехорошо.

Бегадыр Гирей вспомнил, что в Бахчисарае на посольском стане давно уже находятся русские послы Извольский и Зверев, и повелел своему ближнему человеку Маметше-аге привести послов.

Посланники по посольскому своему чину надели са­мые дорогие платья, сели на лошадей и поехали к его ханскому величеству. Впереди послы Извольский и Зве­рев, за ними два переводчика, за ними доверенные посольства с царскими грамотами, потом подьячие с любительными подарками и остальные по два в ряд.

Маметша-ага ехал на белом коне впереди посольства. Не доезжая до ворот ханского дворца, он велел всем сойти с коней и идти пешими, при этом грозно закричал, щелкнув плетью по голенищу:

– Будете у хана, кланяйтесь низко, до полу, иначе стану рубить вам головы!

Зверев ответил:

– Знаем, поклонимся по чину. Не станете же вы и нас бесчестить, как бесчестили других послов, хватая силой за шеи и нагибая до земли.

Послы медленно вошли в хоромы хана в шапках, тем же порядком, по два в ряд, и остановились посреди палаты. Увидав хана Бегадыр Гирея, шапки сняли, поклони­лись до земли.

Хан сидел в правой стороне палаты, в углу, на бархатном червчатом ковре, величаво и гордо опершись на золотые подушки. Лицо его казалось добрым и спокойным. Лет ему было пятьдесят, волосы черные и с сединой. Крашеная борода аккуратно расчесана.

Позади хана на стене висел саадак – сабля кривая дамасская, бархатные ножны. Ближние люди: калга Ислам Гирей – справа, нурадын Сафат Гирей – слева. Другие стояли у стен в один ряд: Кутлуша-ага, Маметша-ага, Сулешав-ага…

Первым заговорил Извольский:

– Великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович, всея Великия и Малыя и Белыя Руси самодержец и многих государств и земель восточных и западных и северных отчич и дедич и наследник и государь и обладатель Великия Орды – вам, Бегадыр Гирееву ханову величеству, велел поклониться и здоровье ваше видеть в золотопрестольном месте Бахчисарае…

Маметша-ага, недостойно и не к месту, дерзко на ухо шепнул Извольскому:

– Тебе бы, недостойный, следовало бы титул хана вымолвить полностью. Зачем ты прервал речь свою? Ска­зывай: аллаха милостью Великая Орды, Великого Юрта Крымского престола, Кипчакския степи, многих татаров и бессчетных ногаев, правой и левой стороны несчетных татаров и тевкесов и междугорских черкесов государь, высокоименитый хан Бегадыр Гирей, благодатный, славнейший, сильнейший и дерзновеннейший… Вот так…