Осада (Рулевой - 6)
Шрифт:
Двое вахтенных, переживших катастрофу на мостике, пытались сбить пламя с помощью ручных генераторов Н-лучей, но Брим понимал, что такой малостью огонь не потушишь. Бросив взгляд на системный пульт, он увидел, что давление в главном противопожарном излучателе отсутствует.
Безжизненное тело капитана Рычагова в разорванном скафандре молчаливо уведомляло о том, что кораблем больше некому командовать. Брим, собравшись с мыслями, принял ответственность на себя.
– Ник, - сказал он, указав на оглушенного радиста, - пусть он обратится
– Брим посмотрел на штурманский пульт: чтобы читать звездные карты, языки знать не обязательно. Он быстро произвел в уме вычисления и сказал:
– ТГ тире двадцать восемь минус.. , девятнадцать-девятнадцать.
Урсис кивнул и заговорил с радистом по-содескийски.
Брим принялся за Григоровича, который тоже был контужен, но чудом остался цел.
– Пусть экипаж подготовит к старту все исправные катера в ангаре. Их навигационные системы надо настроить на определенную позицию - но без моей команды внешние люки не открывайте.
– Есть, адмирал, - ответил Григорович, словно Брима внезапно назначили акроканнским капитаном - да так оно, собственно, и было.
– Этот вахтенный отвечает только за радиосвязь, Вилф Анзор, - сообщил Урсис.
– А КА'ППА -оператор убит.
– Пусть все-таки попытается передать. Разница не так уж велика.
– Он говорит, что попробует, - доложил вскоре Урсис.
– Побудь с ним, Ник. Пусть он вызовет заодно пару тяжелых буксиров. На случай, если эту развалину все-таки можно спасти.
– Хорошо, Вилф Анзор.
Внизу грянул сильный взрыв, и палуба дрогнула. Снаружи из клапанов безопасности вдоль перекошенной КА'ППА-мачты хлынули потоки гравитонов.
– Уцелевшие катера активированы, но для ввода координат им нужны данные с главного корабельного пульта, - сдавленным голосом доложил Григорович.
– Хватит ли их на весь экипаж?
– Живые поместятся, - кивнул медведь.
– Хорошо. Настройте навигационный пульт, а после встретимся вон там. Брим указал в дальний угол мостика и перелез через остатки разбитой аппаратуры, где валялся искореженный труп офицера. Из инженерной команды уцелела только одна женщина - остальные безжизненно повисли на привязных ремнях. Брим велел подошедшему Григоровичу:
– Спросите у нее, в каком мы состоянии.
После кратких переговоров Григорович нахмурился.
– Она не может сказать наверняка, капитан. Большинство постов не отвечает.
– А корпус? На мой взгляд, попадание вызвало много структурных повреждений.
Григорович снова допросил медведицу и ответил:
– Она думает, что у нас сломан киль, но это не самое главное. Вот посмотрите...
– Он указал на цифры, судорожно мигающие в центре дисплея. Температура внизу уже перешла за точку плавления плазменных камер, питающих гипердвигатель.
– Вутова мать, - выругался Брим. Это уже серьезно. Если медведица не
– Спросите ее, сколько еще нам осталось.
– Говорит, что не больше метацикла, - тут же ответил Григорович.
Медведица в подтверждение подняла вверх палец, и ее глаза расширились от ужаса, словно перед лицом смерти.
– Что случилось?
– насторожился Брим. Ответ не нуждался в переводе. Она изрыгнула поток крови на щиток своего скафандра, дернулась и повалилась на пульт.
Григорович склонил голову и сказал угрюмо:
– Здесь нам больше нечего делать.
Брим, вздохнув, обвел взглядом разбитый мостик.
– Это точно. Пошли.
– И он стал пробираться через обломки к Урсису у радиостанции.
– Ну что, связались вы с кем-нибудь, Ник?
– Связь работает будь здоров, - проворчал Урсис.
– Это хорошо! Значит, помощь будет?
– Я этого не сказал. Я сказал, что связь работает.
– Не понял, - насторожился Брим.
– Мы связались со всеми, но помощи не будет, - сердито пояснил Урсис. Сторожевики защищают конвой, Вут их забери.
В наполненных слезами глазах радиста читалась паника.
– Вели этому медведю взять себя в руки!
– проворчал Брим.
– И пусть приготовится передать голосовое сообщение всем постам. Мы покидаем корабль - и как можно быстрее.
Урсис стал передавать приказ испуганному радисту, а Брим со всем доступным ему спокойствием спросил Григоровича:
– Известен вам порядок эвакуации с корабля? Тот кивнул.
– Готово, - доложил Урсис.
– Командуйте, Григорович, - велел Брим, указав на рацию. Старший помощник сел рядом с радистом, а Брим добавил:
– Ник, скажи этому юнцу, чтобы бежал в ангар и садился в катер. Он свое дело сделал.
Но тут молодой радист выпалил какую-то длинную фразу по-содескийски, в ужасе глядя на Брима.
– Чего это он?
– Спрашивает, как, по-твоему, взорвется корабль или нет?
– Скажи, что не взорвется, пока я на борту, - угрюмо хмыкнул Брим, надеясь, что это не просто бравада.
Урсис быстро произнес что-то, указывая в сторону кормового люка, и молодой медведь вихрем помчался туда.
Брим, хотя у него самого внутри бурлило нечто, очень напоминающее панику, заставил себя стоять спокой но, пока Григорович трижды не объявил по радио акроканнскую версию команды "покинуть корабль". Все, кто уцелел из вахты на мостике, поспешили в ангар, и старший помощник тоже поднялся с места.
– Пошли, - сказал тогда Брим, и они втроем сквозь хаос и пламя двинулись к люку, задержавшись у тела капитана Рычагова.
– Неохота мне оставлять его здесь, - еле слышно через гул в шлемофоне произнес Григорович.
– Мы с ним проделали немало кленетов.