Осада (Рулевой - 6)
Шрифт:
– Мне трудновато будет воспользоваться ею в должной степени, - сказал он, кивая бармену.
– И я намерен как можно дольше наслаждаться вашим обществом. Но, может быть, посол...
– нахмурился Брим.
– Он слишком занят собственными светскими обязанностями, чтобы ревновать, - сказала она, когда бармен поставил перед ней второй бокал, - если вы это имели в виду.
Брим не ответил, и оба немного помолчали. Потом она с улыбкой добавила:
– Он занят большую часть времени, и это продолжается уже много лет. Если я захочу когда-нибудь, чтобы кто-то воспользовался
– Я уверен, что в возможностях у вас недостатка не было, - галантно, но с немалой долей искренности заметил Брим.
Она посмотрела ему в глаза.
– Да, иногда они предоставлялись - большей частью с визитерами вроде вас. На планете, населенной медведицами, - грустно улыбнулась она, - я, наверное, кажусь гораздо привлекательнее, чем на самом деле.
– Предоставьте судить об этом более квалифицированным лицам.
– Брима прижало к ней так близко, что он ощутил растущее возбуждение и отступил на шаг ради собственной безопасности.
– Не нужно отодвигаться, Вилф, - сказала она, отпив глоток вина.
– Мне нравится, когда вы прикасаетесь ко мне, хотя бы нечаянно.
Бриму вдруг стало трудно дышать.
– Мне и самому понравилось, но я боюсь, что... Марша, вы чертовски соблазнительная женщина, и...
– Спасибо, Вилф. Вы тоже очень соблазнительный мужчина. Ах, провались оно все, - воскликнула она внезапно с кривой улыбкой, глядя ему в глаза.
– Я напилась и вешаюсь на шею первому за много лет человеку, с которым готова нарушить супружеский долг.
– Она соскользнула с табурета.
– Пока мы оба не пожалели об остатке этого вечера, пойду-ка я попудрю нос и позабочусь о промокших штанишках. А когда мы встретимся опять, вы снова будете "адмиралом" Бримом.
– М-Марша, мне ужасно жаль, если я...
– Нет, дорогой мой Вилф, вы ни в чем не виноваты.
– Она дотронулась до его щеки.
– Это я сожалею о том, что не могла выбросить вас из головы с нашей первой встречи, а теперь.., спасибо, что позволили мне почувствовать себя сексуальной впервые за много лет.
Ее рука скользнула ему между ног, задержалась там на миг.
– Утром я себе этого не прощу, - прошептала она, - но отрадно осознавать, что я до сих пор еще действую на мужчин таким образом.
– Она коснулась губами его щеки и исчезла в толпе.
До конца бала Брим все делал автоматически - это продолжалось до тех пор, пока двойное солнце планеты не поднялось довольно высоко над горизонтом. Почти неделю после этого его рубашка хранила запах духов Марши Браунинг - и пока запах не выветрился, Барбюсу было запрещено отдавать рубашку в стирку.
***
Война в галактике между тем продолжалась, и налеты на Авалон происходили почти ежедневно, хотя Лига и стягивала свои силы для нападения на Содеску. Войска герцога Торондского Рогана Ла-Карна, самого крупного союзника Лиги, тем временем продвигались в глубину Флювийской системы, стремясь отрезать Империю от ее последнего значительного источника гипердвигательных кристаллов. В уже оккупированных доминионах - Ламинтире, Корбу, Ганнате и Эффервике - черные
На неделе, последовавшей за балом Орловского, ноф Вобок начал беспокоить границы Содески. Войска Лиги захватили в паре планетарных систем несколько крупных населенных пунктов, продержали их до подхода содескийских сил, а потом отступили, произведя массовые казни, взяв множество шкур и оставив города в руинах.
– Теперь уж недолго ждать, - сказал Урсис Бриму и Бородову одним снежным вечером в усадьбе.
– Они произвели генеральную репетицию, наскочив на плохо защищенные внешние провинции.
Все трое сидели у огромного камина, попивая вино и планируя очередную встречу с министром промышленности.
Внезапно в дверях возник камердинер Бородова, Яков Алкенис, и сообщил:
– Вас просят к экрану, адмирал Брим.
– Кто меня вызывает, Яков?
– Капитан Потир Симоновик. Он просил напомнить вам, что вы летали на его... ЗБЛ-4.
– Да, конечно. Переключите сюда, пожалуйста.
– Слушаюсь.
– И вскоре на объемном экране ближайшего стола появилось изображение Потира Симоновика.
– Добрый вечер, адмирал, - сказал по-авалонски капитан, оглядев комнату. И вам тоже, доктор Бородов и генерал Урсис. Простите, что помешал, но адмиралу Бриму совершенно неожиданно представилась возможность совершить полет на "Ростовике ЖМ-2".
– Прямо сейчас?
– спросил Бородов.
– На ночь глядя?
– Пилоты "Ростовика", считают, что это самое лучшее время для испытания корабля, - невозмутимо ответил Симоновик.
– "Лед и снег приятны самым злобным волчатам", как говорится.
– Я готов!
– вмешался Брим.
– Где этот корабль и как мне на него попасть?
– "Ростовик" сам к вам явится, - улыбнулся Симоновик.
– Двое моих друзей подберут вас, пролетая мимо, прямо сейчас. Оба немного говорят по-авалонски. Вас это устроит?
– Вполне. Но где это будет - в "Томошенко", в Буденном?
– Нет-нет. Оставайтесь в поместье - "Ростовик" прилетит туда.
– Но как это возможно?
– обеспокоился Брим. Всем известно, что звездолетам для взлета и посадки требуется обширная водная поверхность - или Бектонова труба за неимением таковой. В усадьбе же был только маленький пруд.
– Они должны лететь в космопорт - иначе они убьются при посадке.
– Только не "Ростовик", - с улыбкой заверил Симоновик.
– Им понадобится только относительно ровное поле с четверть кленета длиной.
– Он переговорил с кем-то за кадром и кивнул.
– Друзья говорят, что уже видят усадьбу - места для посадки достаточно. Они сядут по ту сторону пруда.
Внезапно весь дом содрогнулся от грохота - он грянул сверху и постепенно затих. Такой рев создают только гравигенераторы - большие гравигенераторы.
– Ага, - сказал Симоновик, - судя по звуку, они уже летят. Разрешите проститься с вами. Ах да, адмирал. Я не сказал друзьям, в каком вы звании, так что знаки отличия на скафандре можете выбирать сами. Это нормально?