Осень бедствий
Шрифт:
И то, прошло не меньше получаса, прежде, чем девочка оторвалась от нее, попробовала вытереть заплаканное лицо.
– Анна...
– Яна. Нини, милая, нам надо уходить.
– Но...
– Прошу тебя, ты должна меня слушаться.
– А...
– Я все сделаю, - продолжила уговаривать Яна.
– Я справлюсь. Но ты должна мне помочь, или у меня ничего не получится.
– Я же...
– девочка смотрела на свое плечо.
Яна махнула рукой.
– Найдем врача, и все будет хорошо. Обещаю.
– Правда?
–
Зинаида послушно оперлась на Яну, застонала от боли, но приподнялась. Из глаз девочки катились слезы.
– Все будет хорошо, малышка, - погладила ее по волосам Яна.
– Да?
– Да.
Взгляд девушки упал на несколько холмиков, накрытых занавесками.
– Ан...
– Яна.
– Яна. Это...
– Да.
– Я хочу...
– Посмотреть?
– Д-да....
Яна покачала головой.
– Если ты захочешь - я покажу. Но лучше не надо. Поверь мне, Нини, лучше пусть они останутся в твоей памяти живыми. Улыбающимися, настоящими, тогда рано или поздно ты будешь вспоминать их - живыми. А сейчас... Не надо, сестренка. Верь мне.
– За что нас? Яна, за что!?
Яна пожала плечами.
– Ни за что, Нини. Просто мы кому-то сильно помешали.
– Кому!?
– Мне бы тоже хотелось это узнать,, - кивнула Яна. Задумчиво так...
Вообще, на происходящее в Русине ей было наплевать.
Революция?
Освобождение?
Да хоть дрессировка хомячков!
Развлекайтесь, господа! Вот чем хотите, с кем хотите...
У Яны есть ее ребенок, ей надо добраться до Гошки. А потом еще и вывезти его из Русины в безопасное место. И найти тех, кто будет за ним приглядывать.
Оставить малыша в Русине?
Такое Яне и в голову не приходило.
Здесь - революция.
Для тех, кто в танке или на пальме - любые социальные потрясения создают громадные проблемы для населения. И страдают самые незащищенные.
Женщины, дети, старики...
А еще, если вот это начинается... фиг оно быстро закончится. К примеру, перестройка. Тридцатый год порядка нету.
А тем, кто не помнит перестройку - вот, пожалуйста. Недавний пример - Украина. И что бы кто ни говорил - быстро это не закончится.
Зинаида?
Яна решила, что девочку надо пристроить на лечение и в безопасное место. Не тащить же ее с собой в Звенигород? Нереально.
А для начала...
– Давай я помогу тебе одеться.
– Да... а во что?
– А вот в это.
– ЯНА!!!
Сказано это было таким тоном, что Яна даже испугалась. Секунд на пять.
Потом махнула рукой, и принялась показывать пример. Натянула штаны на обрезанные до состояния мини-шортиков панталоны и чулки. Натянула сапоги с высоким голенищем, потопала ногами. Великоваты, конечно, но это можно пережить. Велики - не малы.
Надела рубашку,, подвигала плечами, чтобы та удобнее легла - и сверху накинула кожанку.
–
– Это... это ужасно!
– В природе, дорогая моя, гусеница притворяется веточкой, бабочка - листиком, а без защиты живет один скунс.
– К-кто?
– Скунс. Животное такое.
– А почему?
– Потому что с...ть он на все хотел, - хмыкнула Яна.
– Яна!!!
Яна махнула рукой, показывая, что раскаивается и больше не будет, и принялась одевать девочку. Осторожно натянула на нее рубашку и кожанку, надела сапоги...
Зинаида, измученная болью и оглушенная горем, не протестовала. Но Яна сильно не обольщалась.
Вот такое поведение - это следствие шока.
Ее пытались убить, у нее убили почти всех родных.... Ладно - просто всех родных. И истерики еще будут, и скандалы, и крики, и...
Да чего только не будет!
Это сейчас она более-менее поддается, потому что плохо соображает. Да и алкоголь, который она влила в малявку в качестве анестезии, начинает действовать. Хорошая штука - водка.
А вот придет в себя - и даст жару. Но пока надо пользоваться.
Яна медленно спустила вниз девочку,, потом драгоценности.
Прихватила оружие, нагрузилась на кухне провизией. Подумала - не забыла ли чего?
Вроде бы не забыла.
Итак, у нас есть - автомобили!
И слава богу, что они есть. С лошадьми Яна ладила, но править той же двуколкой уже не смогла бы. Ее потолок - телега и с очень покладистыми лошадками. Теми, которые ведут себя прилично, не кусаются без надобности, не лягаются лишний раз, не...
И где таких найти?
А вот с автомобилями Яна ладила.
Она ведь жила на кордоне. И на кордоне был УАЗик.
Старый, еще шестидесятых годов выпуска, ломающийся через два раза на третий, так, что отец ругался нехорошими словами - и лез его чинить.
Яна, конечно, помогала.
Оставалось разобраться в местном механизме.
Итак, автомобиль. На что же он похож?
Судя по запаху, работает он на чем-то бензиновом. На керосине? Лигроине? Бензине?
Ага, а вот и канистра с чем-то... кажется, это все же лигроин. И канистра интересная, круглая, как жестянка, просто пробкой заткнута. Понятно, здесь еще нет автосервисов, и стандартов нет, и всего остального...
Яна обошла машину, разбираясь в конструкции. Больше всего ЭТО было похоже на карету, у которой оторвали лошадей. Зато впереди приладили нечто вроде водительского места.
Руль?
До круглого руля тут не додумались, торчало нечто вроде рогульки такой растопыренной, за рожки надо было браться и поворачивать.
Спидометр?
Тахометр?
Ага-ага, даже два раза!
Ключ? Замок зажигания?
Опять мимо! Машина заводилась «с рычага». Яна так поняла, что надо было покрутить здоровущую ручку в районе капота, тогда она заводилась и ехала.