Осень одиночеств
Шрифт:
Надеюсь, что всё же вернусь.
НА ЗАВИСТЬ!
Измены очень горько удручают,
Судьбу малюя чёрной полосой,
Но я без них не часто, а скучаю,
И жажду окунуться с головой
В души убитой скорбные призывы,
Обиды до, а после дикий гнев,
В солёных
И праведных насмешек горький смех,
В сумбур и крик порывов буйной страсти
С притворствами надуманных разлук,
А ревность чтоб сулила в одночасье
Зубов, дверей и сердца нервный стук.
Да что там, пусть столовые сервизы
Летят к чертям с восьмого этажа,
И все соседи, если будут живы,
Попрятаются за угол, дрожа.
Вы поняли! Разлад не цель, а средство,
Хотя игрушкой брань не назовёшь,
Но если не считать стихийных бедствий,
То после нас водой не разольёшь.
Скандал гоняет кровушку по венам,
Конечно, если яростен и крут,
И вносит в жизнь такие перемены,
Что кролики завистливые мрут.
МЕЧТАТЕЛЬНОСТЬ
Мечтательность — подруга наслаждений,
Её душа — осенняя хандра
С малюсенькой щепоткою сомнений
И верой — остальное трын-трава.
Случился вечер тягостным и скучным.
Туманный смог струится в голове.
Упрямый дождь, как чёртик вездесущий,
Взбивает сон в воздушное суфле.
В такую пору дружба с крепким чаем,
Поистине, святая благодать.
Но если есть в быту кусочек рая,
Так это плед и тёплая кровать.
В глазах мелькают призрачные тени,
И грелка шепчет жаром в левый бок,
Приятное последствие мигрени
Постукивает пальчиком в висок,
А звуки льются масляной текилой,
Лаская мыслей медленный сумбур,
И в сладостном шуршании винила
Вертинский вспоминает Сингапур.
Душа летит на остров ананасов
Где с вежливой улыбкой ловеласов
Мулаты носят белые манто…
Суфле из снов вскипает алой пеной
В прозрачности видений неземных,
И я тону за краем Ойкумены
Безропотно в объятиях ночных.
Мечтательность случается порою
И зимним днём, и в майской тишине,
Но я предпочитаю в час покоя
Искать её в уютном полусне.
СКВОЗЬ БЛЕДНУЮ СЕТЧАТОСТЬ ТЮЛЯ…
Сквозь бледную сетчатость тюля
Открытого настежь окна
Во тьме истомлённой июля
Бездонная вечность видна.
На Млечном пути розовато
Зари померещился знак
И я, по небесному скату,
Любуюсь восторженно, как
Меж звёздной пыли, синеока,
За тройкой строптивых комет
В ночи полетела дорога
Встречать красноглавый рассвет.
УХ!
Заря заплясала по краю
Лесов и туманных полей,
И лучики солнца, играя,
Взлетели гирляндой огней.
С разбегу, с наскоку, в забвенье
Ударилось утро в окно,
Да так, что по всей деревеньке
Со звоном запело стекло.
Бедняжка! Зашибло коленку,
Ночной прогоняя покой,
И тихо присев на ступеньку
Всплакнуло хрустальной росой.
Но! Вскинув лазоревый глянец,
Малюет, мгновенье спустя,
Весёленький алый румянец
На щёчках июльского дня.
ЛАДОНЬ ТВОЯ…
Ладонь твоя замешкалась в моей,
На долгий миг, но, тенью исчезая,
В разлуке бесконечно серых дней
Растаяла…
Ушедших лет прозрачная вуаль