Осень одиночеств
Шрифт:
Глядишь, и вредность мокрая пройдёт.
— Смотри-ка, разгулялся, неуёмный.
Не барин, так что сильно не спеши.
У каждого случаются подъёмы
И резкие падения души.
— Да ейная душа всему заноза,
Характер просто полная… фигня.
И спереди несносная стервоза,
(простите, опечатка у меня).
— Окстись родной, и вот тебе стаканчик.
Смотри, как хорошо в осенний день
устроиться на пухленький диванчик
и вспомнить про томительность и лень.
Быть может осень в чем-то оступилась,
Наделала плаксиво и желт о ,
Но я тебя спрошу, скажи на милость:
— А судьи кто?
АРЛЕКИН
Я вспоминаю те мгновенья,
Когда тепло изящных рук
В пылу горячих наваждений
Ласкало боль моих разлук.
Печалей тайные роптанья,
И поцелуев горький сок,
И нетерпимость ожиданий,
И вену, бьющую висок,
Когда последние объятья
Ты подарила в тишине
И с нескончаемым проклятьем
Остался я наедине.
Теперь в ладонях гаснут слёзы,
И ты ничья, и я ничей.
Мы потеряли сны и грёзы
Любовью избранных ночей.
А день с улыбкой манекена
На нас взирает из витрин
Ушедшей жизни, как надменный
И чуть печальный Арлекин.
ДОРОГА
Небо вдрызг.
Льёт строптивой слякотью
И подмешивает дробь
Капель серой густой усталости
В ритм сердечный.
И вновь, и вновь…
По степям, по полям настиранным
Тянет сыростью гиблых мест,
Душит мыслями опостылыми.
Ох, не милыми. Вовсе нет.
Разлеглась,
Расплылась дороженька
Лужей-зеркалом в три версты,
И смеётся до хрипоты.
Мотыляет колёса дряхлые
У телеги
И вкривь и вкось.
Страхом держит её проклятую
И поскрипывает ось.
Пред зарёй одичалой призраки
Корчат рожи и кличут жуть,
Повторяя, что было, сызнова.
Не уснуть теперь. Не уснуть…
Что за боль,
Что за крик отчаянный
Слышен в каждом хлопке вожжей?
Это голос
И тень прощания
С недосказанным покаянием,
Что тебя не вернёт уже.
ПЕЧАЛЬКИ НАРАЗВЕС
Купил Печалек. Скопом. По дешёвке.
Пусть мелочь, но всего за три рубля.
Те, фирменные, в мягкой упаковке,
Бо-о-льшие, к сожалению, по пять.
Под осень цены мигом подскочили.
Печали стали сильно дорожать.
По три, не спорю, о-очень небольшие,
Но это ж, слава богу, не по пять.
На вид, конечно, лучше покрупнее
С фланелевой подкладкой изнутри.
Придётся ждать, когда подешевеют,
Сморкаясь в эти, скромные. За три.
ТЕАТР ШУТОВ
Театр шутов. Под масками любви
Скрываются обманы пустословий.
Обет, что совесть сердцу говорит,
Дешёвый текст давно забытой роли.
И чувства свой пространный монолог
Пытаются прочесть, скрывая лица,
Но слышен лишь печальный некролог
Всему, что никогда не возвратится.
Театр шутов. Дурачит и смешит.
На фоне обветшалых декораций
Суфлёр-судьба озвучивает жизнь,
А смерть гремит восторгами оваций.
Венеция. 1612
УСНУЛО ЛЕТО
Дождик стучит уныло,