Осень сердца
Шрифт:
— Ах вот что произошло! Все на острове только об этом и болтают!
Лорна рассказала ей о своих планах представить Харкена своему папе.
Когда она закончила, Феба спросила:
— Лорна, ты ведь еще хочешь с ним увидеться, да?
— Да ты что, нет, конечно. Говорю тебе, что я только хочу уговорить моего папу выслушать его. А потом еще мама мне все утро твердила про Тейлора. Они с папой считают, что он будет хорошей парой для меня.
— Конечно, да ты и сама мне это говорила.
Однако
— Феба, можно мне спросить тебя кое о чем?
— Конечно! — Феба мгновенно сконцентрировала внимание и дружески дотронулась до нее рукой. — Что случилось, Лорна?
Лорна рассеянно продолжала:
— Да мама мне кое-что сказала сегодня утром и… меня это очень смутило. — Лорна подняла взгляд и робко спросила. — Джек когда-нибудь целовал тебя?
— Ну, пару раз, — покраснела Феба.
— Ну и… он трогал тебя?
— Трогал меня? Конечно, трогал! В первый раз, когда мы целовались, он держал меня за плечи, а в другой раз он обнял меня.
— Ну тогда я не знаю, что мама этим хотела сказать. Она говорила, что мужчины пытаются дотронуться до женщин — даже Тейлор — и что, если он попытается это сделать, я должна немедленно вернуться домой. Мама была страшно смущена, когда говорила это. Но я не понимаю, что она имела в виду. Я и подумала: может быть, ты знаешь.
Выражение на лице Фебы болезненно изменилось.
— Та же самая история, Лорна. Моя мама тоже говорила мне что-то похожее, и тоже с красным от смущения лицом и бегающими глазами.
— И что же конкретно она тебе сказала?
— Что я теперь стала молодой леди и если куда-нибудь пойду с Джеком, то всегда должна держать ноги крест-накрест.
— Держать ноги крест-накрест! И что ты думаешь обо всем этом?
— Право, и не знаю, только я смущена этим так же, как и ты.
— Хотя…
Ошеломляющая мысль пришла им одновременно в голову. Они уставились друг на друга, не в силах поверить в это.
— О нет, Лорна, это невозможно.
Помолчав, Феба спросила:
— Повтори еще раз, что сказала твоя мама.
Обе девушки не отдавали себе отчета в том, что говорили шепотом.
— Ну, она сказала, что Тейлор может попытаться тронуть меня и что я не должна позволять ему этого. А что твоя мама говорила?
— Она предупредила меня: когда я буду с Джеком, я должна держать ноги крест-накрест.
Лорна приложила палец к губам и прошептала:
— О, дорогая, ну разве могли они это иметь в виду?
— Конечно, они не это имели в виду, — прошептала Феба. — Но зачем мужчине это делать?
— Не знаю, а почему наши мамы вдруг покраснели?
— Я тоже не знаю. А почему мы говорим шепотом?
— Да потому что комната моего брата Майкла как раз направо наискосок по коридору, и я бы точно умерла,
Помолчав несколько минут, Лорна предложила:
— Может быть, ты как-нибудь спросишь у Майкла?
— Ты с ума сошла! Спросить моего братца!
— Нет, я думаю, мы придумаем что-нибудь получше, чтобы узнать у него об этом.
— Да, он может научить нас ходить под парусом или ловить рыбу, но только не это.
— Ну ладно. А кого еще мы можем спросить? Спрашивать было некого.
— Тем не менее, — заключила Лорна, — каким-то образом это связано с поцелуями.
— Но мама никогда не запрещала мне целоваться.
— Моя тоже, хотя меня застукали с Тейлором. Этот мерзавец Серон со своей подзорной трубой шпионил за нами и все передал маме. Вот с чего все и началось.
— Лорна, а ты видела когда-нибудь, как твои родители целуются?
— О Господи, нет. А ты?
— Только один раз. В библиотеке. Они не знали, что я стояла под дверью.
— Ну, и они о чем-нибудь говорили?
— Мама говорила: «Джозеф, дети».
— «Джозеф, дети»? И все?
Феба кивнула.
— А он трогал ее?
— Он держал ее ладони в своих…
Снова наступило молчание. Лорна откинулась на спину, а Феба уселась поудобнее.
Через некоторое время Лорна пробормотала:
— Как это все-таки странно!
— И как таинственно.
Лорна вздохнула. И Феба тоже вздохнула. И обе задумались, как эту тайну можно узнать.
Глава 4
Ночная парусная прогулка заставила Лорну отложить разговор с отцом до конца недели, а в субботу она вместе с Тимом Иверсеном собиралась пойти на танцы на пароход «Диспетч».
На ней было роскошное платье из органди серебряного цвета, украшенное темно-лиловой гвоздикой. Лиф, отделаный белым гипюром, держался на изящных бретелях, присборенных на плечах и сходившихся на середине пояса. Юбка спереди была гладкой и подогнана по фигуре, сзади плиссе и изящный длинный шлейф, ниспадающий до самых каблуков.
Горничная Эрнеста, обычно прислуживавшая детям, была мастерицей укладывать волосы в затейливые прически, особенно в стиле Гибсона, и, хотя Лорна сама тоже умела это делать, Эрнесту решили освободить от ужина с Сероном, чтобы она могла причесать Лорну к танцевальному вечеру.
Что касается младших дочерей Барнетта, то они не отрываясь глазели и пускали шпильки, пока Лорна готовилась к выходу. Затаив дыхание, они замерли, когда она с помощью щипцов для завивки сделала себе целое море локонов, затем отбросила их назад и заколола на затылке; намочив кончики пальцев, она дотронулась ими до куска мыла, а затем взяла два локона и приклеила их к вискам.