Осень
Шрифт:
«Что такое…»
Системы работали через одну. Можно было навести орудия, но цель не захватывалась, и Ева отказывалась открывать огонь. Заранее проложенный курс пропал и прямо на глазах Синдзи был исправлен. Теперь все затмил обратный маршрут — прямиком на базу.
«Ангел вторгся в тебя?», — спросил Еву Синдзи, но тут же получил мощный удар по мозгам, от которого потемнело в глаза.
«Ева! Экстренное понижение синхронизации до минимума, отключить все вспомогательные модули! Выставить ручное управление!»
Пилот не хотел этого, но единственный шанс — он и есть единственный
«Вы уверены?»
«ДА! БЫСТРЕЕ!»
Находясь в шаге от потери сознания, Синдзи получил мощный импульс, который устроил в голове настоящую кашу. Полетные данные, координаты, уроки в младших классах, фамилии и имена сослуживцев, меню на завтрак, обед и ужин за всю жизнь. Все это вспыхивало и рассеивалось практически мгновенно, устроив жуткую какофонию в голове пилота.
Последним воспоминанием, которое его чуть не добило, было просто человеческое имя — Аска. Оно же придало сил потянуть рычаги на себя и медленно поднять Еву к облакам. Мутным взглядом он видел каких-то людей, стреляющих по Ангелу. Многочисленные пожары, окутывающие базу внизу огненным вихрем. Борьбу рыжеволосой и седой девушек.
«Аска…»
«Если эвакуация невозможна — свести перекрестия, огонь».
«Если видишь Аску и не можешь ее подобрать — ты не видишь Аску и летишь дальше. Это приказ!»
«Мисато-сан, это не приказ…»
«Приоритет — защита Евы».
Поднимая Еву все выше и выше, он опустошенным взглядом смотрел на Ангела и на то, как седая девушка тащит на себе рыжую. «Это все так… странно». Аска так близко и так далеко. Ангел не сражается с ним, но просто вламывается в Еву, продолжая громить базу повстанцев. И Ева, чья работа не мыслима без связи с пилотом, летит практически как простой VTOL, лишенная большей части своих преимуществ. И очень мягкие последствия экстренного понижения синхроуровня — почти до порога, за которым лежит полный разрыв связи. Синдзи мог даже думать, медленно и заторможено, как сам плавный полет Евы. Но он все же понял две вещи: во-первых, последнее воспоминание об Аске спасло его, а во-вторых, Ангел придет к ним на базу.
Синдзи практически ничего не понимал: ни как приземлился на базу, ни как умудрился в ручном режиме загнать машину в ангар, ни то, как его вытащили из кабины и поднесли горячего чаю. Находясь буквально между сном и явью, он глотал обжигающую жидкость и пытался сфокусировать взгляд на окружавших его людях.
— Что произошло? — с порога спросила вбежавшая в ангар майор.
— Ангел, — по буквам выговорил Синдзи.
— Где? Как? Рицко, что с данными с Евы?
— Нету ничего, — хмыкнула Акаги, молотя по клавиатуре. На клавиши срывался пепел с сигареты. — Каша. Не пойму ни байта. Попробую расшифровать, но это займет время. Одно скажу точно: вернулся он на «ручниках».
— Ты понизил уровень синхронизации до минимума? — удивилась Кацураги.
— Да.
— Но зачем?
— Он вторгся в Еву.
— Вторгся? Синдзи, ты понимаешь, что ты несешь? — женщине хотелось врезать капитану хорошую затрещину, но майор и командир прекрасно понимала, что Синдзи не от большого желания ведет себя как овощ.
— Я
Железная полупустая кружка со звоном упала на бетонный пол, расплескивая остатки чая, а самому Синдзи повезло быть пойманным Мисато. Передав парня в руки солдат, она приказала отвести его в лазарет, а сама почти бегом направилась к командующему.
«Вот теперь мы точно встряли. Особенно если Синдзи прав, и Ангел идет сюда. Только бы парень в себя пришел к его приходу».
Рей сидела на пригорке и смотрела в дымящуюся равнину.
Там, где был лагерь, клубилась мгла, все не желающая оседать. Молочное сияние утреннего солнца освещало густой кисель, от которого даже сюда доносилась кислая гарь. Густые тучи, бледный диск на востоке и тупая боль от мимолетного прикосновения разумов.
«Она поступила глупо».
Рей оглянулась: дрожащая мелкой дрожью рыжая лежала на охапке листьев. Аянами держала руки на «Ружье», невидяще смотрела вниз и думала о том, что произошло. На этот раз передовому лагерю не повезло, но повезло самой Рей: она дважды за двое суток нарвалась на Ангела и выжила. И второй раз вокруг гибнут люди.
Сложив ладони перед грудью, она отрешилась от всех мыслей на несколько секунд.
«Они поступили глупо, — предательски шепнула первая же мысль. — Достаточно было послушать Икари-сан».
Снова оглянувшись на капитана, Рей вспомнила, как та, оглушенная защитой «Ружья», горячо шептала: «Я ничего не скажу Синдзи, Юй-сан, обещаю».
Рей зажмурилась. Она тащила на себе этого несносного пилота, которая возомнила себя способной противостоять Ангелу. Рей думала о том, что сохраняет ценного языка, но сейчас, глядя в наполненный вязким дымом котлован, она уже не могла себя обманывать.
Слишком явственно вспоминались ей собственные мысли у костра.
«А ведь была еще короткая стычка в пыли».
В голове у Рей не укладывалось произошедшее: Сорью продолжала сражаться там, где уже все проиграно. Повстанец очень хорошо понимала, что капитан не паниковала, как те, кто открыли огонь по Ангелу.
«Она солдат до последнего».
Рей гладила свое оружие, способное убивать и Ангелов, и тех, кто с ними воюет, и разница между повстанцами и армией встала перед ней во всей горько-дымной красе.
«Мы смирились со вторым видом на планете, хотя он нас пугает. А Сорью и такие, как она, — нет».
Чужая «птица» отступила. Рей могла попытаться лишить NERV второй машины, пока та совершала непонятные пируэты вокруг Ангела. Но если Аянами не изменяла память — а она вряд ли ей изменяла — то вытаскивая свою пленницу из пылающего лагеря, Рей думала о том, что у нее на самом деле было две цели.
Впервые она на мгновение посчитала своей целью и Ангела.
Конечно, было заманчиво списать все на поведение «Ружья», которое зафиксировало чужака. Ментальный удар, какое-то крошечное вторжение чужого разума — и вот оно, непонимание, сомнение, недоумение. Аянами взвесила варианты и пришла к неутешительному выводу: оружие не при чем.