Осенние мухи

Жидкова Елена Адольфовна

– Пойдем, если ты не боишься.

– Я не боюсь, кажется, - Ванька, наконец, отлепил лицо от стекла.

Яська усмехнулась. "Кажется!" Когда там, на берегу, ящерица приблизилась вплотную, у Яськи замерло сердце. Странное, невиданное существо протянуло серую шероховатую лапку и осторожно коснулось руки девочки. Яська удивилась - кожа дракона оказалась вовсе не холодной и скользкой, а теплой и даже приятной на ощупь. Девочка осторожно перевела взгляд выше. Желтоватые глаза рептилии, не мигая, разглядывали ребенка. Вдруг ящерица повела носом, словно принюхиваясь, ее взгляд сосредоточился на пятне от варенья. "Уррр!!!" - радостно воскликнула та и ткнулась мордой в перепачканную вареньем блузку. Сердце у Яськи сорвалось и кубарем полетело вниз. "Съест!" -

пронеслось в голове, - "надо бежать!". Ящерица лизнула пятно языком и довольно сощурилась. Яська скосила глаза вниз. Ванька сидел на корточках, сжавшись в комок. Мальчишка от страха закрыл лицо руками и старался не дышать. Яська несильно толкнула брата ногой. Тот словно ждал сигнала. Подскочил на месте, и, как ошпаренный, кинулся прочь от страшного места. Яська рванула следом. Уже выбегая на тропинку, ведущую к дому, услышала девочка далекое, разочарованное "урррр...". Яська остановилась и оглянулась на то место, где впервые увидела настоящего дракона. Но кусты бузины оставались недвижимы. Окончательно проснувшееся солнце заливало ярким светом пляж, речку, заросли. Было так тихо, словно ничего не случилось. Яська пожала плечами и бросилась догонять брата, убежавшего далеко вперед.

– - -

– Уже третий день сидим здесь, и никого, - Ванька приставил к очкам бинокль и еще раз оглядел пустынный берег.

Яська поправила зеленое нагромождение на голове, выполняющее роль маскировки, тяжело вздохнула. Не надо было так глупо удирать. Наверняка, драконы сами их испугались и теперь неизвестно, увидят ли они их снова. Ни следов на песке, ни серых ящериц.

– Может, нам это приснилось?

– Нет, Ваня, не приснилось. Не может один и тот же сон сниться сразу двоим.

– И в других зарослях их нет. На тебя снова муха села.

Яська хлопнула себя по плечу.

– Промахнулась. Замучили они меня. Всю искусали.

– Это потому что ты варенья много ешь.

Ну, конечно, варенье! Как можно было об этом забыть!

– Я знаю, что делать!

Ванька удивленно взглянул на сестру поверх очков.

Яська, сбросив с головы ненужную маскировку, несется к дому. Там, на кухне, под белоснежным полотенцем припрятан тазик со свежесваренным вареньем. Дед забыл вчера достать пустые банки из погреба, и оно наверняка еще на кухне. Конечно, если бабушка его не перепрятала. Но это не беда! Яська носом чует варенье за версту, хоть на чердак спрячь - найдет.

"Яна, ты когда-нибудь лопнешь - любит повторять Лиска, томно закатывая глаза, - или прилипнешь к стулу".

Еще один поворот и они на месте. Ванька остановился и прислушался. Музыка, тихая и почти неразличимая смешалась с ветром. Это Лиска музицирует. Рыжеволосый талант перебирает клавиши тонкими длинными пальцами. Музыка нарастает, это уже не тихая, незаметная мелодия, в ней слышна угроза. Поднявшийся ветер закружил в воздухе сухие листья, пахнул в лицо горечью. Ванька невольно вспомнил драконов, съежился.

Яська поднялась на цыпочки и заглянула в окно. Острые плечи пианистки вздрагивают в такт музыке. Длинные пальцы быстро бегают по клавишам, повинуясь неведомой силе. Спина согнулась над пианино, взмах рук, словно крыльев, последний аккорд ... Дед задумчиво слушает Лискино исполнение, подперев рукой подбородок и глядя куда-то вдаль отсутствующим взглядом. Яська невольно посмотрела в ту же сторону. Что он там видит?

– Шопен, баллада номер двадцать три - безошибочно угадывает Ванька.

Яська пожимает плечами. Хоть двадцать четыре. Когда-то и ее пытались учить музыке. Хуже некуда иметь талантливую сестру. "Неумение исполнить музыку - это не смертельно, - сказал тогда седовласый профессор и ущипнул Яську за пухлую щеку - может, она умеет что-нибудь другое?" Да, все что-то умеют. Бабушка - шить, дед - строгать, Лиска - играть на пианино. А кто-то просто ест варенье в свое удовольствие. Кстати, где оно?

Конечно, Яська никогда не ошибается, когда дело касается сладостей. Вот он, вожделенный тазик с вареньем. По-прежнему стоит себе преспокойно на прежнем

месте. Бабушка в комнате что-то читает, держа книгу на расстоянии вытянутой руки и глядя на буквы поверх очков. Да это же Лискин любовный роман! Бабушка тихо шевелит губами, и время от времени хмыкает. Какую роль при этом выполняют очки, Яське непонятно, но сейчас не до этого. Судя по сосредоточенному лицу хозяйки варенья, ей сейчас ни до чего нет дела. Королева кухни занята чужими страстями, а это значит, что путь свободен.

Ванька осторожно ступил на скрипучую половицу. Яська приложила палец к губам. Шаг, еще два. Бабушка удивленно приподняла брови и перевернула страницу.

Таз тяжелый и полон варенья. Нести, не расплескав - задача не из легких. Ничего, Яська прекрасно справится сама. Ванька пыхтит в затылок и все время оглядывается. Но это ни к чему. Лиска экспериментирует с музыкой, погрузившись в мир непонятных Яське звуков, бабушка зачиталась романом - теперь ее брови сурово сдвинуты к переносице. "Да, в наше время такого не было" - Яська невольно вспомнила вердикт, вынесенный бабулей после просмотра очередного сериала. Видимо, с романом тоже не все ладно. В прошлом году Яська выучилась читать. По одной единственной книжке. Она неделю "мусолила" стихи про жадную овечку, и как следствие, они ей быстро наскучили. На глаза попался любовный роман, которые во множестве разбросаны в местах обитания Лиски. Яська открыла посередине и успела прочесть одну единственную фразу, сильно ее озадачившую. Девочка ясно представила себе лесоруба. То, что речь шла именно о лесорубе, срубившем огромный ствол дерева, сомневаться не приходилось. Но вот незадача, несчастный лесоруб никак не мог пристроить свой ствол. Наконец, место, по непонятному замыслу автора, почему-то влажное и скользкое, было найдено. Но его загадочное название не вызывало в детском мозгу никаких ассоциаций.

"Бабуля, а что это такое? Яська по слогам произнесла незнакомое слово. Реакция последовала незамедлительно. Дед выронил из рук молоток, у бабушки вытянулось лицо. Она подскочила к внучке и выхватила из рук роман. Лиска расхохоталась, прикрыв руками покрасневшее вдруг лицо.

"Лиза, я когда-нибудь соберу эту дрянь и сожгу в печке!" - в сердцах выкрикнула бабуля. Но что-то она не торопится это делать. Вон как зачитывается! Что же это за слово-то такое. Недетское. Ва...ва... нет, не вспомнить.

Яська шагнула за порог. Погода заметно испортилась. Ветер нагнал дождевые, отливающие свинцом тучи.

На берегу по-прежнему пустынно. Кусты бузины шелестят под напором усилившегося ветра.

– Смотри!
– Ванька показывает на странный отпечаток на песке, - это они!

Пододвинув таз с вареньем ближе к зарослям, затаились Яська с братом в кустах неподалеку. Как еще выманить драконов? Только на "бузиновое" варенье. Яська отчетливо помнит, как лизнула ящерица пятно на блузке, как сощурились от удовольствия глаза рептилии. Что потом расскажет бабушке внучка насчет варенья, не суть важно. Скоро совсем похолодает, драконы улетят, и, может, уже не вернутся. А если и вернутся, то Яська их все равно не увидит. Потому что пойдет в сентябре в первый класс. Лиска уедет в город в консерваторию и на даче останется только Ванька. Счастливый, маленький Ванька в огромных очках, постоянно сползающих на кончик носа. Он по-прежнему будет мучить букашек, и ждать прилета драконов. А для Яськи детство закончится первого сентября следующего года. Наверное, навсегда.

– Кусты шевелятся, - Ванька поправил очки и пристальней вгляделся в заросли.

– Ветер, показалось.

– Да нет же, слышишь?

Теперь и Яська отчетливо расслышала знакомое "уррр". Очень тихо и очень далеко. Неужели не почуяли?

Но нет, кусты шевельнулись сильнее. Это уже не ветер.

"Урррр..уррр"

Ветки бузины раздвинулись, любопытная серая морда бегло осмотрела пляж. Песок, кусты, ветер гонит сухие листья, закручивается маленькими торнадо. Взгляд рептилии остановился на тазике с вареньем. Яська затаила дыхание. "Урррр..." - и ящерица спряталась в кустах. Ванька разочарованно вздохнул.