Осенние сказки
Шрифт:
Один только король, да старый, много лет прослуживший вельможа – отец Элизы – знали о том, что в замке есть подземный ход, уводящий далеко за стены, к реке. В крепости оставались только воины, король с королевой и несколько мужчин-придворных.
Поздно вечером король собрал всех в тронной зале.
Я не стану говорить вам о том, что положение безнадежно, – вы и сами это знаете, - устало и глухо звучал его голос.
– Завтра для нас будет последним… Всем вам я благодарен за верную службу. Теперь я не имею права вам приказывать…
В наступившей тишине очень звонко прозвучал голос Элизы:
Я останусь здесь!
Она была в одежде воина, с мечом и в кольчуге, но с непокрытой головой. И в неярком свете свечей медью отливали ее темные волосы…
Ее уговаривали. Просили. Убеждали. На все звучал один ответ: «Я останусь здесь».
Ушли двое. Юный герольд – почти мальчик, только поступивший на службу и стражник внутреннего оцепления. Остальные, преклонив колено, протянули королю свои клинки рукоятью вперед. Молча. И так же молча он отсалютовал им своим мечом.
А потом, взявшись за руки, король и королева бродили по опустевшему, гулкому замку, прощаясь с его залами, переходами, галереями и закоулками. И подолгу стояли у высоких, стрельчатых окон, глядя на огромную оранжевую луну. После полуночи дождь кончился, ударил первый мороз, сковал инеем жидкую грязь – в воздухе чувствовалось приближение зимы. Король, постаревший за эти недели на много лет, снова стал мальчишкой, который когда-то – так давно! – дарил невесте охапки золотых листьев и букеты лесной земляники, удирая на рассвете из дворца. Элиза смеялась его шуткам, но глаза ее были грустны. Государь показал жене потайной ход – так, на всякий случай…
И в дворцовой конюшне нашлась такая замечательная, мягкая охапка соломы.
Потом Элиза медленно бродила по двору от одного костра к другому. Смеялась в ответ на грубоватые шутки воинов. И пела им. Пела все самые светлые песни, какие знала; и люди хохотали от души или молчали, вздыхая. Пела, пока не отказал голос.
В эту сумасшедшую ночь совсем не хотелось спать…
Замерзший воздух разносил слова и шаги далеко вокруг, пар от дыхания вился в воздухе светлыми кольцами. И последней мелодией, которую слышали все, были звуки боевого рога на рассвете.
Битвы не было – была свалка. Кровь и грязь. Почему-то совсем не слышно было криков – только стоны раненых. Все – и нападавшие, и защитники – знали, что это конец. Все кончилось удивительно быстро. Нескольким воинам – в их числе был и отец Элизы – удалось прорваться за ворота и уйти в лес. Они знали, что так – живыми – принесут больший вред врагу.
И вот в тронной зале сорван и брошен под ноги изумрудно-зеленый штандарт с золотым гербом. Гулкие шаги чужаков эхом отражаются от стен. И двое стоят перед развалившимся на троне седым человеком с жесткой ухмылкой. Сейчас они оба целиком в его власти.
Ведь я же предупреждал тебя, девочка… Не проще ли было уступить? Сколько жизней ты бы спасла, а?
Король с недоумением обернулся к жене. Умоляющий взгляд был ему ответом.
«Ты веришь мне? Я люблю тебя…»
«Я верю тебе. Я люблю тебя…»
А все остальное неважно. Элиза выпрямилась.
Старый князь рассмеялся.
Что же мне делать с тобой, мальчик? – задумчиво проговорил он. – Ты мне не нужен. Убивать тебя вроде не за что, и отпускать нельзя. Нет, убить все же придется…
Говоря это очень буднично и даже немножко грустно, он подошел к Элизе и пальцами приподнял ее подбородок. Она мотнула головой, пытаясь высвободиться, но князь настойчиво и мягко провел ладонью по ее щеке, шее, жестом хозяина задержался на груди… Повернулся к королю:
Несчастный, глупый ребенок! Единственное, что я могу для тебя сделать – это на последнюю ночь не заковывать в кандалы и дать выспаться в постели. Догадываюсь, - он усмехнулся, - что прошлую ночь вы не спали вовсе.
С отчаянием дернулся король, но много ли сделаешь, если руки связаны? А князь обернулся к стоящим у двери воинам в черно-золотой форме наемников:
Уведите его. Пусть сам выберет себе комнату. И глаз не спускать!
Неожиданно звонко прозвенел голос Элизы:
Подожди!
Чего еще? – недовольно обернулся к ней князь.
Подожди, - повторила она, еще больше бледнея. – Отпусти его…
С чего бы это? – удивился князь. – Какой мне в этом смысл?
Какой тебе смысл в его смерти? – с отчаянием прошептала она. – А взамен ты получишь…, - не договорив, Элиза вспыхнула, опустила голову.
Князь понял. Ухмыльнулся. Обвел ее взглядом.
Тебя, девочка моя, я и так получу. А его…
Нет, - перебила она, - меня ты возьмешь лишь, если изобьешь до полусмерти. Это не просто слова - я сильная. А хочешь, я подарю тебе такую ночь, о которой будешь вспоминать всю жизнь? Хочешь, я сама приду к тебе?
Элиза, нет! – со стоном вырвалось у короля.
Князь молча и недоверчиво смотрел на нее.
И тогда Элиза выпрямилась. Подняла подбородок. Расправила плечи, насколько позволяли стянутые сзади руки. Гордым, обещающим, но полным женского превосходства взглядом смерила стоящего перед ней немолодого мужчину. И улыбнулась.
Князь сглотнул, дернулся к ней, но овладел собой. Несколько мгновений помолчал, раздумывая, потом хрипло сказал:
Х-хорошо…
Ты отпустишь его сейчас, - медленно проговорила Элиза. – Выведешь за ворота, отдашь меч. В замке есть комната, окна которой выходят во двор. Я должна стоять там и все это видеть. И ни единого человека ты не пошлешь в погоню, не станешь преследовать его ни сейчас, ни после. Клянись мне в этом!
Клянусь, - так же хрипло сказал князь, не спуская с нее глаз.