Осенние страницы
Шрифт:
– Нет!
– закричал Митенька.
– Сначала мюслю! А потом ещё мюслю! Танька, а гости когда ещё придут? Пусть сегодня, ага?
– Хочу гостей! Хочу гостей!
– обрадовалась Оленька и отцепилась от ноги Тани.
– А вот сейчас позвоню и спрошу у гостей, хотят ли они прийти к тем, кто куриного бульона не ест!
– пригрозила девушка, ухитрившись взять медвежат под мышку, и потащила обоих в кухню.
– Позвони-и!
– обрадовался и Митенька.
– Пусть тот лысый принесёт ещё мёду!
– Он не лысый, а бритый!
– Волос нет -
– Сначала куриный бульон!
– завопила девушка.
– А ты пригласи гостей, - таинственно сказала Оленька из-под мышки, и Таня наконец выгрузила их на стулья в кухне.
– Может, им твой бульон тоже понравится. А ещё! Мы им мюслю, а они нам - мёд!
Таня скептически посмотрела на медвежат, с интересом глазеющих на неё, и вдруг подумала, что мысль-то здравая. А вдруг Демид с одногруппниками голоден после пар? А бульона у неё много - целая скороварка! Глория этого есть не будет, а отчиму много ли надо? Да и наварит ещё она бульону. А куриный суп с вермишелью у неё всегда неплохой получается. Наверное, они не откажутся?..
Через полчаса, после окончания третьей пары, на кухне, за полностью накрытым к обеду столом, сидели пятеро довольных студентов и счастливые медвежата. Сама удивлённая, Таня напоследок оглядела накрытый стол и, наконец, присела рядом с Ксенией. Та всё беспокоилась:
– А твои родители не нагрянут, случайно?
– Нет, не нагрянут, - ответила Таня, улыбаясь её радости при взгляде на стол и на тарелки: “Домашнее!” - Они всегда приходят точно в шесть.
– Таня, ты просто чудо!
– восхищался Никита, на чьи длинные волосы Оленька глазела, открыв рот (“Дяденька же!”), а сама Таня всё неверяще поглядывала на окна, за которыми сияло такое ясное солнышко!
Дамир пускал пыль в глаза восторженно пищавшим детишкам своими огненными бабочками и привычно издевался над хмуро вздыхающим Ярославом, а Демид исподтишка посмеивался над обоими. Они все ели быстро, потому как перед четвёртой парой перемена хоть и была, но всего пятнадцать минут. Как выяснилось, Таня очень даже вовремя сбросила эсэмэску Ксении с вопросом, сумеет ли перевести их всех Ярослав, чтобы группу можно было угостить обедом. Ярослав перевёл студентов в два приёма, и первым делом, когда они все собрались на кухне, Таня с тревогой спросила у них, правда ли руководство Аккима поменялось. Её уверили, что так и есть. И, пока гости угощались, она начала привыкать к странной мысли, что, кажется, теперь она и впрямь может перевестись из обычной школы в академию, в которой учатся такие необычные люди.
И, перед тем как ребятам исчезнуть из прихожей, Дамир вдруг взглянул на неё уже не тем хохмачом, каким выглядел за обеденным столом. И она здорово пожалела, что рядом остальные и что нельзя спросить о зажигалке. А перед последним уходом, с Ксенией и Демидом, Ярослав вполголоса сказал:
– Я очень буду рад, если ты станешь ходить в Акким.
Она улыбнулась ему и попрощалась.
Вернувшись в спальню, куда ребята помогли ей перенести засыпающих, но всё ещё возбуждённых странными гостями медвежат, Таня прикусила
Девятая глава
Одно дело - что-то твёрдо решить для себя. Другое - обнаружить множество мелких, но устойчивых препятствий, готовых с лёгкостью обрушить только что принятое решение. Впрочем, болеющих двойняшек мелочью не назовёшь. Вот куда с ними на уроки? Хоть бы и не в академию?
И хорошо, что Глория страшно боится болезней: привычно зайти к своим детям вечером и коротко поболтать с ними перед сном она отказалась наотрез. И Таня сдержать хихиканья не сумела, когда мачеха в истерике заявила:
– Я позвоню на твой мобильник, чтобы пожелать им спокойной ночи!
На удивление, мачеха промолчала из-за еле придушенного хихиканья падчерицы и не стала ругаться. Но, удалившись в спальню ждать её звонка, Таня мгновенно стала серьёзной, вспомнив слова Назария о том, что её отчим и Глория не должны были встретиться в этой жизни. “Я коснулась таинственного и жутковатого мира, - пришла она к выводу.
– Когда раньше я думала о моей маме, она казалась такой маленькой и тихонькой… А она… Соединила тех, кто должен был пройти мимо друг друга и не заметить, что они пара когда-то в будущем…”
Итак, Глория всего лишь прозвонилась и, слава Богу, не услышала, как двойняшки с жаром рассказывают отчиму про сегодняшних гостей. Тот, выслушав, с недоумением обернулся к Тане, подняв бровь:
– Что… это было?
– Снова приходили из академии, куда меня уговаривали перейти из моей школы, - пожала плечами она, уповая на то, что отчим прекрасно знает об умении медвежат преувеличивать события.
– Зачем?
– с недоумением спросил тот.
– Всё то же самое. И, знаешь, папа, я начинаю думать, что мне там понравится, - не совсем уверенно ответила девушка.
– Ты уже взрослый человек, и я полагаюсь на твою разумность, - кивнул отчим и пожелал всем спокойной ночи.
И ушёл, оставив Таню в тягостном раздумье: что же делать? Пропустить завтрашние занятия у Назария? Вроде недолго - всего неделю, как двойняшки должны проболеть, но целых две пары сразу! После того что она узнала уже в первый день, думать о том, что придётся вынужденно прогулять остальное… Ну ладно, есть общая лекция от Дамира, да ещё в полном объёме, придётся изучать только её.
Смирившись с обстоятельствами, Таня подзабыла о том, что жить-то ей теперь приходится в совершенно ином мире. А потому пришедшая на мобильный телефон эсэмэска от Назария заставила девушку дышать чаще: “Завтра одень детей к девяти утра. Машина будет ждать у подъезда”. Когда Таня поняла, что именно ей предстоит - и двойняшкам тоже!
– она чуть не в панике оглянулась на кровати малышни… Медвежат! В подмузейный подвал?! А если они там устроят погром? И все “экспонаты” вылетят и выбегут из своих клеток?!