Осенние страницы
Шрифт:
– Ну вот и наша подруга, - с облегчением сказала Мара и встала со скамьи.
И вместе со второй, которая тоже было шагнула из-под навеса, шарахнулась к скамье, когда тормозившая перед остановкой легковая машина неприметного серого цвета вдруг резко вильнула, подпрыгнула на бордюре и, показалось, едва не врезалась в угол скамьи! Буквально сантиметр - и машина пролетела мимо навеса! Одновременно что-то жёстко металлически скрежетнуло - кажется, она всё-таки задела брус навеса. От удара загудел весь дрогнувший каркас навеса.
Обомлевшие Мары с трудом перевели дыхание - они
К навесу неторопливо, под руку с высокой женщиной приблизился какой-то старик. Старик шагал тяжело, хромая, то и дело наваливаясь на трость. Таня мельком посмотрела на него, почти не воспринимая, а потом снова повернулась к Маре. Но, в воображении восстановив образ подошедших, мысленно ахнула и снова взглянула на появившихся под навесом людей.
А старик остановился перед поневоле сидящей сейчас той самой словоохотливой Марой и, поставив перед собой трость, на которую опёрся, брюзгливо проговорил:
– Что за молодёжь пошла невоспитанная! Молодая баба сидит и не собирается уступать старику! Подними зад свой, деревенщина!
Оторопелая Мара выпялилась на старика, разок обернувшись на парней и девушку рядом, явно не понимая в своей ошарашенности, почему он нападает на неё, а не на этих молодых людей. А старик резко поднял трость и бесцеремонно стукнул по скамье возле неё! Мара, взвизгнув, подпрыгнула и поспешно встала. Таня, сидевшая лицом к ней, даже снизу увидела, как лицо ведьмы становится зловеще напряжённым, как будто она собирается воздействовать на неожиданного ворчуна, а потом… растерянным.
Вторая беспомощно открыла рот, глядя на Назария. Судя по всему, она тоже пыталась наложить на него какое-нибудь заклятие и, думая, что перед ней обычный человек, заставить его удалиться, как это было сделано с той уставшей женщиной с тяжёлой сумкой.
Назарий осмотрел сидящих и кивнул:
– Вставайте и выходите.
Первая Мара открыла рот - и из горла вырвалось лишь придушенное шипение, отчего ведьма зачастила дыханием и пыталась прокашляться.
Таня с трудом поднялась и потянула за собой Дамира. Феликс встал сам - наверное, потому, что двигался недавно. Он помог поставить на ноги Дамира, а потом и вовсе взялся тащить его: маг огня шёпотом ругался матом, но устоять сам не мог. Таня не могла смотреть на него - стыдно: отдал ей всю силу, а она не сумела воспользоваться.
– Лина, сходи, проверь, что там с третьей.
Капитолина Леонидовна безропотно удалилась, но вернулась секунды спустя.
– Живая, - пренебрежительно сообщила она.
– Наши девочки разбираются с ней.
– Ну, - сказал Назарий первой Маре.
– Говори, что хочешь сказать.
– Ты не смеешь с нами так обращаться!
– завизжала Мара, и странно было слышать визг женщины, которая просто стояла, без движения.
– Ты не смеешь! Мы отомстим тебе, старикашка, и твоим шлюхам! Мы приедем сюда и отомстим! А они не смогут ничего сделать, потому
Кажется, для Мары это было самым страшным ругательством.
Капитолина Леонидовна вопросительно взглянула на Назария.
Таня, остановившаяся, как и Феликс, увидела: Назарий шагнул к Маре так, словно собирался поцеловать её. Ведьма попыталась отпрянуть, но, обездвиженная, не сумела.
– Ма-ара, - мягко позвал старик и, положив ладонь на плечо ведьмы, заглянул в её глаза.
– Посмотри в мои глаза, Мара…
Искажённое ненавистью лицо женщины поначалу медленно разглаживалось, постепенно затем из успокоенного превращаясь в ошеломлённое до ужаснувшегося.
– Отпускаю… - прошептал Назарий.
И ведьма упала на колени, рыдая и воя. Вторая, с открытым ртом смотревшая на Назария, рухнула рядом и забилась чуть ли не в припадке.
Привели третью. Она со страхом попятилась было от беснующихся подруг, но к ней обернулся старик… Таня, сама перепугавшаяся, дрожала, глядя на трёх женщин, которые ползали у ног Назария… Услышала над ухом шёпот Феликса:
– Я не понимаю… Что происходит?
Не оборачиваясь, но каким-то чудом расслышав его вопрос, Назарий ответил:
– Я предложил им пережить то, что пережили вы. В концентрате.
Сначала Таня не совсем поняла, что он имеет в виду. Но заметила сморщившееся, словно от испытываемой боли, лицо брата. И поняла. Она вспомнила всё, что произошло с нею и Дамиром. Вспомнила страх и унижение брата, поставленного Марами в положение беглеца и смертника. Концентрат всех этих чувств… Девушка вдруг сама прочувствовала, каково это - быть самоуверенными ведьмами, а потом вдруг осознать, что делаешь с другими, беззащитными перед такой силой. Силой, которую используют во вред.
Скривившись от криков и воплей, Дамир, не открывая глаз, попросил:
– Слушайте, уведите меня отсюда туда, где я смогу встать на ноги!
Одна из Мар Капитолины Леонидовны, тоже довольно высокая девушка с короткой стрижкой каштановых волос, подошла к ним и кивнула.
– Переведу в подвал. Согласны?
– Я останусь, - торопливо сказал Феликс, глядя на Капитолину Леонидовну.
Та, стоявшая спиной, только едва заметно повела плечом.
Мара подхватила под руку всё ещё слабого Дамира и велела Тане держаться за её плечо. Все трое шагнули в угол навеса, образованный двумя щитами, где сгустилась тьма. И очутились в подвальном коридоре, тоже в углу. Тишина после воплей и визга, казалось, зазвенела в ушах… Мара шагнула от Дамира, всё ещё поддерживая его.
– Устоишь без меня?
– спросила она парня.
– Угу, - буркнул тот.
– Помогу ему, если что, - пообещала Таня.
– Тогда я возвращаюсь.
И Мара пропала.
– Ну что? Идём?
– спросила Таня, глядя напротив, на дверь в учебный зал, до которого дойти - шагов пятнадцать.
– Подожди!
– схватил её за руку Дамир.
– Тань, а ты правду сказала той Маре?
Для устойчивости он прислонился к стене и испытующе смотрел на девушку.
– Ты о чём?
– не поняла Таня - и вспомнила. Щёки сразу припекло от краски, бросившейся в лицо.