Осенний дом
Шрифт:
Чайна Циан договорилась встретиться позже с Мелиссой и Шерил у ворот Цитадели, чтобы хотя бы издали посмотреть на веселье.
Однако стук в дверь в середине дня нарушил её планы.
Это был незнакомец, но позади него стоял Сорорибэ – один из актёров Тони.
– Хорошо, что вы здесь, – мгновенно узнал её Сорорибэ. – Граф приказал привезти его именно сюда. Простите, если…
– А что случилось?..
– Он ранен и почти истёк кровью.
– Где он? – Чайна Циан посмотрела на экипаж возле её калитки. –
Сорорибэ и его товарищ бросились к экипажу и вытащили оттуда Тони. Он, однако, пришёл в себя и даже сказал что-то. Видимо, что-то о том, что может идти сам. На левом рукаве – потёки застывшего металла, но с рукава, похоже, ещё сочилась полупрозрачная, голубоватая кровь крылатого – плечо поддерживающего Тони актёра заблестело. Раненый сделал достаточное количество шагов до кровати. Чайна Циан убедилась, что Тони уложен на постель и села рядом, чтобы найти место ранения.
Абсолютно вся рубашка оказалась посеребрена. Френч изнутри тоже весь застыл, но только слева.
– Вы знаете, что делать? – спросил Сорорибэ. – Никто из нас понятия не имеет, как ему помочь. Если бы он был обычным крылатым, мы бы его раздели и перевязали, и дело с концом. А у него кровь на рубашке уже застыла, когда он в первый раз упал в театре. Мы не смогли её разрезать.
– А что случилось?
– Мы не знаем. Наверное, была дуэль. Он говорил, что Сапфир предсказывал ему её.
– Хорошо. Останьтесь ненадолго. Сейчас мы всё сделаем.
Тони, и так слишком белокожий для нормального крылатого, теперь казался вылепленным из сероватого, подтаивающего снега.
Чайна Циан аккуратно взрастила из запястья острое и тонкое лезвие.
– Другой крылатый действительно истёк бы кровью, – сказала она, как можно аккуратнее, но с силой начав "вскрывать" металлизировавшиеся френч и рубашку Тони. – У них кровь обращается золотом с большим содержанием воздуха и песка. Кровь истекает через саму себя. Но Сильверстоуны из другой Вселенной. У них кровь обращается чистым серебром. Это значит, что окровавленная и застывшая рубашка сама по себе остановила кровотечение. Но нужно убрать её, пытался Тони исцелиться или нет. В одном случае она могла срастись с закрывшейся раной и нарушить работу кровотока или мышц. А в другом… да.
Чайна Циан замолчала. Это был ровный, но очень глубокий разрез мышцы под рукой. Там, где Тони не увидел его. Рубашка Тони попала прямо в рану. Часть ткани и серебра оказалась под кожей.
– Мне придётся вырезать её. Ищите любого чистокровного крылатого. На улице кто-то должен быть. Если я задену кровоток, и целителя не будет… он точно умрёт.
Сорорибэ и его товарищ уже загрохотали по лестнице вниз.
– Тони! – позвала Чайна Циан бывшего мужа. – Тони, очнись!
Он пробормотал что-то непонятное.
– Тони, это важно!
– Что именно, дорогая? – наконец открыл
– Переживаю, что ты убьёшь меня.
– С чего бы это мне тебя убивать?
– У тебя рубашка вросла в рану. Придётся резать тебя.
– Правда? Я бы хотел на это посмотреть.
– Ты будешь смотреть на меня, когда я буду делать это.
– И у тебя хватит духа меня искромсать? Всегда знал, что ты кровожадна и мечтаешь по ночам о расчленении. Но чего это мне тебя убивать? Я не такой, как ты, да-да-аа…
– На тот, вероятный, на мой взгляд, случай, если у тебя опять случится обморок, а ты потом придёшь в себя от боли и решишь, что я тебя убить хочу. И снесёшь мне голову. И меня не станет.
– Э, милая-милая, во-первых… – он сделала паузу для глубокого вдоха и продолжил: – У Сильверстоунов не случается обмороков. Мы теряем сознание. И только от боли, разрывающей на части. От боли, которой не представить никому.
– Хм… – иронически посмотрела на бывшего мужа Чайна Циан. – Помню, как ты этой весной полз с очередной тренировки по коридору. Боль, говоришь, разрывала на части?
– Тебе не понять, женщина, каково это, быть Сильверстоуном, – он ещё и ухмылялся.
– Да, конечно. А что там, во-вторых?
– Во-вторых? Ну… Я уже забыл.
– Как быстро. Обычно ты не забываешь, если хочешь что-то сказать. Ведь все твои мысли так великолепны и важны, что мир слишком многое потеряет, не будь они озвучены!
– Как-то да, именно так, – растерянно захлопал глазами Тони, пропустив мимо ушей её иронию. – Ты единственная женщина, настолько хорошо понимающая мою важность. Как я мог так просто отпустить тебя?
– Тебе рассказать, как?
– Нет, – поморщился Тони и отвернулся.
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Чайна Циан. Она всё ещё сидела рядом и, ожидая помощи, старалась внимательно следить за состоянием Тони.
– Кажется, моё тело сейчас интересуют все естественные физиологические процессы разом, – ответил Тони, наконец. – Я хочу дышать, есть, пить, тебя… я жив как никогда.
– А выглядишь иначе.
– Если я как прежде хорош собой, то меня это устраивает.
– Уверена, что кучей серебра ты тоже будешь выглядеть… симпатично.
– Я не готов быть кучей серебра, симпатичной или нет.
– Такие вещи не…
Внизу зашумели гости. Открыть им было некому, сервы ушли на праздник. Но наверняка это были Сорорибэ и его приятель, которые не закрыли за собой дверь, уходя, а потому и не пришлось им открывать по возвращении. С ними был стандартной внешности крылатый. При виде полусрезанной одежды, как будто отлитой из чистого серебра, у незнакомца глаза вылезли на лоб.