Осенний любовник

Лоуэлл Элизабет

– Скот? – спросил Хантер.

– Нет. Если бы скот, собака уже гнала бы его к нам.

Элисса резко свистнула. Виксен мгновенно развернулся и кинулся к лощине.

– Хорошая собака, – похвалил Хантер.

– Мак и мама дрессировали всех собак. Мак клялся, что каждая из них стоит пяти мужчин, когда приходится выгонять скот из лощин, зарослей и топей.

Лицо Элиссы подернулось печалью, так бывало всегда, когда она вспоминала мать и верного Мака.

Хантер заметил это

и пожалел, что спросил о собаках, но потом почувствовал раздражение.

«Она же в конце концов не девочка с косичками. Я здесь для того, чтобы покончить с Калпепперами, не мое дело опекать сиротку с печальными глазками».

– Сколько скота ты нашла весной? – резко спросил Хантер.

– Меньше сотни. Потом работники стали исчезать. Очень быстро. И наступила неделя, когда на Лэддер-Эс остались Мак, Микки, Лефти и Джимп. А потом Мака убили.

– А кто-нибудь пытался перекрыть водопроводную трубу?

Элисса немного испугалась, забеспокоилась и прикусила нижнюю губу.

– Перед смертью Мака она ломалась несколько раз, – медленно проговорила она.

– Следы?..

– Он ничего не говорил о следах. Чинил и все.

– А Мак хорошо читал следы?

– Лучше всех. Потому и приехал с отцом на Запад. Он настоящий скаут и охотник. А потом, когда Мак потерял руку в схватке с индейцами, занялся фермерством.

Хантер искоса посмотрел на девушку.

– Мак, – сказал он. – Это его полное имя?

– Маколей Джонстоун.

– Маколей, – Хантер медленно улыбнулся. – Я слышал это имя, он известный человек.

– Да, Мак был хорошим фермером, гораздо лучше отца. Прекрасно понимал животных и любил их больше, чем людей, особенно женщин.

– Можно понять.

Элисса быстро взглянула на Хантера.

Тот не обратил внимания.

– Мак верил, что скот может перезимовать там же, где буйволы и лоси.

Хантер поднял черные брови.

– Да, я слышал об этом в Техасе, – сказал он. – Мужчины хотели перегонять скот к северу не только на убой, но чтобы отпустить в Монтане, Вайоминге и даже в Дакоте.

– И что им помешало?

– Не знаю, они как раз собирали стада для перегона в Канзас, когда я уехал оттуда после войны.

Хантер выпрямился в седле, оглядываясь и изучая окрестности. Единственное движение, которое он заметил, – всплески белого и черного – собаки носились в траве и среди сосен.

– Если лонгхорны могут пережить зиму в Монтане, – сказал Хантер, – они без труда нагуляют отличный вес за лето. Хорошее место для скота.

– Наши лонгхорны прекрасно зимуют.

– Но у вас не такие холода, как в Монтане.

– Да, в долине, где стоит дом, нет. Но выше есть каньоны, где мороз и глубокий снег.

– И

коровы зимуют наверху? – удивился Хантер.

– Ну, не специально, конечно. – Элисса рассеянно потянулась к шее, чтобы ветерок обдул разгоряченную кожу.

Хантер проследил за ее движением, шепотом выругался и отвел взгляд. Кожа такая ослепительно белая, как восточный перламутр.

– Но некоторые дикие лонгхорны проводят там круглый год, – продолжала Элисса. – Например, один очень старый полосатый норовистый буйвол.

– Круглый год, говоришь? – переспросил Хантер, задумавшись.

Элисса кивнула.

– О дьявол, – прошептал он.

Она засмеялась и отвела взгляд от Хантера.

– Мак именно так его и звал, этого буйвола. Дьявол. Несколько раз он хотел его пристрелить, но отец любил быка. Он вообще любил своенравных опасных животных.

– Хорошо бы такого Дьявола переправить в армию.

– О, с ним одни мучения. Если запустить его в стадо – начнется паника и бегство. А если не приставать к нему, то и он не будет. В общем-то…

Элисса резко умолкла, подчиняясь взмаху руки Хантера. Он потянул Багл-Боя и остановил его. Девушка хотела спросить, что случилось, но передумала.

Хантер напряженно вслушивался в тишину, лицо его было точно таким же, как в тот момент, когда он вышел из темноты у крыльца Элиссы. Он медленно повернул голову и огляделся. Через несколько минут выпрямился в седле и пустил Багл-Боя дальше.

– Что? – спросила Элисса. Хантер пожал плечами.

– Видно, послышалось, – сказал он, – наверное, ветер свистит в каньонах на высоте.

И он махнул рукой, обтянутой перчаткой, в сторону гор, слева от всадников.

– А вы косите сено на зиму? – поинтересовался Хантер.

– Обычно да. Шотландские коровы, которых любил Мак, не слишком-то умеют откапывать траву из-под снега, они не лонгхорны.

Элисса помахала широкими фалдами костюма, чтобы хоть немного обдуло ноги ветром. Одежда прилипла к коже, как горячий компресс.

– Но у одомашненных коров больше мяса, – продолжала она, – а лонгхорны тощие, как олени, и еще более дикие и необузданные.

Хантер улыбнулся, давая понять, что слушает. А сам шарил глазами по сторонам.

Элисса описывала достоинства животных Лэддер-Эс, рассказывала об агрессивных лонгхорнах, о другом крупном рогатом скоте. И о самой известной породе – голштинской.

Обычно стада гнали с запада по тропам, пока было вдоволь травы и воды, а когда они кончались, стадо предоставляли самому себе. Одних животных съедали индейцы, других хищники, некоторые дичали.

Познания Элиссы в скотоводстве удивили Хантера.