Осенний поцелуй Лондона

Лазарева Ярослава

Наташе стало противно от ее неискренности, но она удержалась от колкого замечания.

– С кем ты? – раздался встревоженный голос, и Гера открыл дверцу и забрался внутрь.

Наташа быстро взяла подвеску и зажала ее в кулачке.

– Это наша руководительница, – ответила она. – Хочет, чтобы я сейчас же вернулась.

– Кто это говорит? – раздраженно поинтересовалась Аделина Петровна.

– Включи громкую связь, – предложил Гера.

Наташа глянула на него растерянно, но послушалась.

– Алло! – сказал он. – С кем имею честь?

– Добрый вечер, – осторожно ответила она и представилась.

Но

Гера в ответ и не подумал назвать свое имя.

– Наташа со мной, она вернется завтра вечером, – уверенно проговорил он. – Так что можете не беспокоиться.

– Это почему завтра вечером? – раздраженно поинтересовалась Аделина Петровна. – Немедленно привозите ее обратно!

– Девушка пребывает в стрессе, – сухо отчеканил Гера. – И виной этому ваше поведение. Вы оскорбили ее, а заодно и меня. Не разобравшись в ситуации, вы позволили себе всячески унижать Наташу. Да вы себе хотя бы на минуту представляете, чем мог закончиться ее побег? Она могла погибнуть. Вы хотите, чтобы мой отец разбирался с вами? А мне очень хочется сообщить ему обо всем случившимся!

– Нет, он еще и угрожает! – глухо раздался голос Глеба. И Наташа поняла, что он присутствует при разговоре.

– Погоди ты! – тихо в сторону сказала Аделина Петровна и лебезящим тоном спросила у Геры: – А кто ваш отец?

Гера назвал фамилию, но Наташе она ни о чем не сказала. Зато Аделина Петровна явно знала, о ком идет речь.

– Простите нас! – нервно ответила она. – Я понятия не имела, кто мог сделать такой дорогой подарок. Но сейчас мне все ясно! Вы уж и нас поймите! Девушка носит на шее украшение за немыслимые, по нашим представлениям, деньги…

– Не такие уж и немыслимые! – встрял Глеб. – И кончай ты стелиться перед ним! Подумаешь, сын известного олигарха. И что теперь?

– Замолчи! – зашипела она. – Мне проблемы не нужны!

– Так что? – перебил их перепалку Гера. – Наташа остается со мной?

– Да-да, конечно, – торопливо ответила она. – Привозите ее завтра. Лично я буду счастлива познакомиться с сыном самого…

– Прекрати ты! – злобно сказал Глеб.

В трубке раздались короткие гудки.

– Вежливые господа, ничего не скажешь! – заметил Гера.

– Злые, – прошептала Наташа.

– Бедная девочка, – пробормотал уже сидевший за рулем Степан Андреевич. Затем повернулся к ним и спросил: – Едем? Сумки в багажнике.

– Да-да, трогайте! – ответил Гера. – Ты как? – мягко поинтересовался он у Наташи.

– Нормально… уже лучше, – ответила она и улыбнулась ему.

На душе и правда стало намного легче. Ситуация начинала проясняться. Главное, что Аделина Петровна знала, где она и с кем. И судя по всему, не особо возражала.

Степан Андреевич высадил их возле небольшого двухэтажного дома с двумя входами. Гера помог Наташе выйти из машины, телохранитель уже достал сумки из багажника и открывал дверь. Наташа отчего-то оробела и, когда Степан Андреевич, поставив сумки в холле, начал прощаться, окончательно смутилась.

– А вы разве с нами не останетесь? – тихо спросила она, подняв лицо, так как телохранитель был выше ее на две головы.

– Я приеду завтра и отвезу вас, куда прикажете, – ласково ответил он. – Вам уже лучше?

– Да, намного! Спасибо, что нашли меня, – ответила она и

робко пожала протянутую руку.

Степан Андреевич ушел. Гера закрыл дверь. Затем торопливо предложил ей подняться на второй этаж и забраться в горячую ванну.

– Тебе это просто необходимо, – озабоченно добавил он. – Я пока приготовлю что-нибудь на ужин и подберу тебе сухую одежду.

– Ты умеешь готовить еду? – удивилась она.

– Знаешь, бутерброды соорудить да чай заварить каждый сможет, – с улыбкой ответил он.

Наташа кивнула. Затем после небольшого раздумья протянула ему украшение.

– Я не могу оставить это себе, – тихо сказала она.

– Извини, что так вышло, – ответил Гера и взял подвеску. – Я не подумал…

– Ничего страшного, – ответила Наташа.

Ванная находилась в конце небольшого коридорчика, и она не сразу нашла ее, так как открывала все двери и попадала в темные комнаты. Наконец, нужное помещение было обнаружено. Наташа с облегчением сняла мокрую одежду. Сделав воду как можно горячее и напустив ароматную розовую пену, она забралась в ванну и с наслаждением вытянулась.

В дверь тихо стукнули.

– Ой! – испугалась она и нырнула в пену до подбородка.

– Можно я заберу твою одежду? – раздался озабоченный голос из-за двери.

– Да, – пискнула она.

Пена плотно укрывала ее тело с ног до головы, но все равно то, что она голая, Наташу жутко смутило. Однако Гера быстро вошел и, не глядя на нее, подобрал с пола одежду.

– Я развешу просушить над батареей, – сообщил он.

– Спасибо, – ответила она.

Гера, все так же стараясь не смотреть на нее, положил пакет на пуфик.

– Тут моя пижама, – сообщил он. – Детская… Думаю, тебе будет в самый раз. Можно взять один из банных халатов, но я решил, что тебе будет не совсем удобно надевать его на голое тело.

– Спасибо, – повторила она.

Гера вышел и закрыл плотно дверь. Наташа вздохнула с облегчением. Она ощущала невыносимое смущение, оказавшись в такой непривычной для себя ситуации. И то, что они были наедине в доме, лишь добавляло неловкости. Отогревшись в воде, она решила, что пора выходить. Пижама оказалась смешной – обычные трикотажные брючки и кофта, но с рисунком из машинок. Она была маловата, брюки только прикрывали колени, кофта доставала до талии. Наташа одергивала ее, оглядывая себя в большое зеркало, прикрепленное к стене напротив ванны. Выглядела она нелепо, но выхода не было. Другой подходящей одежды, видимо, не имелось. Правда, она обнаружила голубой банный халат в шкафчике и там же махровые тапочки и после краткого раздумья засунула в них ноги. Тапочки оказались очень большими, халат – просто огромным. Она глянула на себя в зеркало. И сняла халат. Затем спустилась вниз.

– Наташ, – раздался голос откуда-то слева, – иди сюда!

Она оказалась в кухне, которая выглядела очень уютно. Гера уже накрыл на стол и постарался, чтобы сервировка выглядела красиво. Кружевная белоснежная скатерть, молочного цвета фарфоровая посуда с золотыми каемками, блестящие позолоченные приборы выглядели даже торжественно. Горка бутербродов с ветчиной и сыром, лежащая на большом блюде по центру стола, вызвала у нее улыбку.

– Немного вина? – спросил Гера, когда они уселись напротив друг друга.