Осеннняя невеста

- Алекса РАйли

“Так Валери говорит обо мне?” Я стараюсь не казаться самоуверенной, когда передаю пекарю свою карточку и беру коробку с выпечкой. “Хочешь одну?” Я предлагаю коробку Грейси, но она качает головой.

“Я бы не назвала это разговором о тебе. Это больше похоже на жалобу”.

“Я понимаю”. На этот раз я не могу скрыть свой смех. “Она думает обо мне, это все, что меня волнует”.

“Возможно, ты что-то придумал ”.

Я придерживаю для нее дверь, когда мы выходим из кафе. “Даже с учетом того, что она планировала девичник сегодня вечером, у нее было время упомянуть тебя несколько раз”.

Ее слова останавливают меня, и я поворачиваюсь к ней лицом. “Сегодня вечером?” Она ничего не упоминала о девичнике.

“Да, это она все спланировала, и это наверняка будет эпично”. Она смотрит на часы. “В любом случае, было приятно снова тебя увидеть”.

Прежде чем я успеваю остановить ее и расспросить о деталях, она запрыгивает в свою машину и выезжает со своего парковочного места.

Этим утром, когда я проснулся в постели Валери, было так рано, что солнце еще не взошло. Я лежал и смотрел, как она спит, ее лицо было гладким, лишенным беспокойства и раздражения из-за моего присутствия. Прошлой ночью она так устала, что уснула в ту же секунду, как ее голова коснулась подушки, и я не хотел нарушать этот мирный покой. Поэтому вместо того, чтобы ждать, пока она меня выгонит, я оставила записку на ее стойке, что позавтракаю с ней в своем офисе. И чтобы убедиться, я еще раз купила все шоколадные круассаны. Теперь у нее нет выбора, кроме как прийти ко мне, потому что я знаю, что она ни за что не отступит от этого вызова.

Теперь я слышу об этом девичнике, и у меня в голове все перемешивается. Что она планирует делать? Что, если она наняла стриптизера? Я открываю дверь в свою юридическую контору немного сильнее, чем намеревался, и звонок на ней громко звенит.

“Доброе утро, Тидас”, - говорит Ребекка, но затем быстро поправляется. “Мистер Комбс”.

“Доброе утро”, - бормочу я, стараясь не быть придурком. Это не ее вина, что Валери доводит меня до изнеможения до девяти утра.

“Твой брат звонил тебе уже дважды. Он сказал, что ты не отвечаешь на звонки”.

“Черт”. Я лезу в карман и вижу, что мой сотовый разрядился. Я забыл зарядить его прошлой ночью у Валери. “Я позвоню ему сейчас”.

Я захожу в свой кабинет, закрываю дверь и тянусь к настольному телефону. Я набираю его номер, и он отвечает до того, как прекращается первый звонок.

“Где ты?”

“Прошлой ночью я был у друга”, - говорю я, не желая вдаваться в подробности прямо сейчас. “Я на работе. Что случилось?”

“Ты не пришел домой”. Его голос суров, как будто он сердит на меня.

“Донован, я взрослый мужчина. Я могу отсутствовать всю ночь, если захочу”.

“Я

сказал маме, что ты не пришел домой”.

“Черт”, Я шиплю и закрываю глаза. Отлично, теперь моя мама будет наседать на меня за то, с кем я был и что я делал. “Нам больше не девять, Ван. Ты, блядь, не можешь настучать на меня ”.

“Слишком поздно”, - говорит он, и я практически слышу, как он пожимает плечами. “Это была та цыпочка из свадебного магазина?”

“Это не твое дело”. Я стискиваю челюсти. “Откуда, черт возьми, ты вообще это знаешь? Ты никогда не покидаешь этот чертов дом!”

“У меня есть свои способы”. Его голос такой классный и невозмутимый.

“Да, ну, у меня есть работа, так что, если ты звонишь только для того, чтобы надрать мне яйца, мне нужно идти”.

“Она надрала тебе яйца прошлой ночью?”

“До свидания”, - говорю я, прежде чем положить трубку.

У меня начинается боль за правым глазом, и я удивляюсь, как мой брат может вызывать у меня мигрень в такое раннее время дня.

Звонок в дверь офиса заставляет меня поднять глаза, и я слышу, как Ребекка тихо приветствует кого-то, прежде чем моя дверь открывается. Валери стоит там в платье цвета барвинка, которое облегает ее изгибы от груди до колен.

“Ты прекрасно выглядишь”, - говорю я, игнорируя ее свирепый взгляд, когда она закрывает за собой дверь.

“Послушай, Тидас”. Она прочищает горло. “Что бы, черт возьми, это ни было прошлой ночью”. Она понижает голос, когда я встаю со стула и подхожу к ней. “Что бы это ни было”, - повторяет она. “Это больше не повторится”.

“Этот цвет тебе идет”, - говорю я, игнорируя ее, и провожу рукой по ее бедру, когда она прижимается спиной к стене позади себя.

“Я серьезно”. Ее слова звучат слабо, когда она откидывает голову назад, чтобы посмотреть на меня.

“Я все еще чувствую твой запах на себе”. Мой рот перемещается ниже ее уха, и я чувствую ее дрожь в своих объятиях. “Я все еще чувствую твою сладость на своем языке”. Я целую ее в подбородок, пока у нее не перехватывает дыхание и губы не приоткрываются. Именно тогда я накрываю ее рот своим.

Шок от этого заставляет ее приоткрыть рот, и я провожу языком внутрь. На вкус она как мята и что-то еще, что так идеально ей подходит, что я не могу перестать целовать ее. Могут пройти часы или даже дни, и этого будет недостаточно. Мои руки действуют по-своему, двигаясь вверх и вниз по ее песочным часам, чтобы обхватить ее задницу и сжать груди. Она наполнена во всех местах, которые сжимают мои ладони, и я так чертовски тверд для нее. Я прижимаю ее к стене, чтобы я мог тереться между ее ног, ища эту мягкость вокруг моего члена.