Осенняя женщина (Рассказы и повесть)
Шрифт:
– Ты с этим полегче, - звонко щелкнул он по стеночке рюмки.
Вру. Никогда бы так Саша не сказал. Проклятый авторский произвол!
– Расскажи, - вместо этого деловито предложил он.
– Ни Рима, как такового, ни названия, ныне существующего, не было. Где находился настоящий Рим, и как он назывался по-настоящему - почти никто не знает и не знал. Рим - одно из многих наименований таинственного и священного города. Будь здоров!..
– Я закусил черным хлебцем с лоснящейся селедочкой.
– ...Однажды проболтался о месте и имени града Валерий Страбон... Так тут же сгинул, умер
Саша в ответ изложил мне много интересного насчет Средневековья. Саша ужас сколько знает.
И вот какая у меня мысль, - прервал я его.
– Пустить героя по
средневековой Европе. Пусть прогуляется, Рим поищет. Куда он пропал-то?
– Ну и куда же, по-твоему?
– заинтересованно спросил Саша.
А, знаю...
– Я закурил.
– Силы тьмы обманули его...
Заставили заниматься не тем... Сражением с вымышленным злом! С выдуманными демонами и бесноватыми, с ведьмами и колдунами! С виртуальным злом!
– осенило меня.
– Вот бы еще такого колдуна мне в супротивники к герою... И несчастную любовь, и костер инквизиции в конце... А?! Тот, другой герой, Людовик, вспоминает обо всем, стоя на костре... А хворост в костер подбрасывает его любимая, раскаявшаяся и изверившаяся во всем...
Пиши роман. Идея хорошая, - одобрил Саша.
– О третьем
Риме что-нибудь завернешь... Тема богатая.
Задумался я. Плеснул в рюмочку.
– Да... Пиши... Как писать-то?
– Пошел я еще и на попятный.
– Ведь если нынешним языком излагать - глупо. А тем, средневековым... И не знаю я его, и непонятно будет... Да и где героя взять? Как он там, в Европе очутился? За каким его туда понесло?
– Да, - согласился Саша.
– Просто так он там оказаться не мог. Нужны веские основания. А знаешь что.., - с энтузиазмом начал было он.
Но в разговор внезапно влез Федор. Бесцеремонно влез. Что делать, мой герой таков. И потребовал продолжения. Очень уж его заинтересовала судьба Людовика и Мадлен. Сентиментален оказался, что никак не входило в мои первоначальные планы. Я заупрямился. Саша с уважением оглядел плечи Федора и сказал:
Да дай ты ему... Продолжение дай. Не отстанет же. А я тебе
пока расскажу о потерянном времени...
6
К намерению Федора посетить Виттенберг, этот "Рим еретиков", иезуит отнесся прохладно.
– Виттенберг? Убогий, бедный и грязный городишко, - презрительно сказал он.
– Там все дороги, улицы и постоялые дворы полны нечистот. Люд варварский, ни в чем толка не знает, разве что в пиве. Да купечество... с доходом на три геллера. В общем, рынок без народа, город без горожан. Жизнь на грани цивилизации.
– Но я слышал о богатом собрании святых реликвий саксонского курфюрста Фридриха...
– Ох уж эти реликвии, - скривился Поссевин.
– Прямо эпидемия какая-то. Теперь с Востока везут горы камней, собранных "на самой вершине Голгофы"; стога сена "из ясель, где родился Иисус"... Чего стоит одна "яма, в которой крепился крест Господень"!
– Яма?
– удивился Федор.
– То ли еще встретится! Я получил послание от Спалатина. Он осмотрел все виттенбергское собрание. Я специально себе пометил... Вот. Он
– Придется обойти и прикоснуться, - сказал Федор.
– Ладно, со мной-то не хитри, - с улыбкой сказал Поссевин.
– Небось, по следам безбожного Лютера пройти хочешь? Ваш государь-надежа, видать, не больно уверовал в расписанную мною картину могущества папы? А? Вот и засылает шпиона, так? Между нами?
Карета одолевала последние версты пути по земле австрийских Габсбургов. Впереди вставали баварские отроги Альп.
– Да ведь у вас, иезуитов, наушники, чай и при нашем дворе имеются, спокойно отвечал Федор.
– И стало быть знаешь ты обо мне все, или почти все. В шпионах я не числюсь. Хоть и состою в посольском приказе, да ведь это благодаря дядьке, пожалел сиротинушку, пристроил. Ну и способности к языкам, конечно, не помешали. Однако ж человек я простой. И направлен в Европу для расширения кругозора, да ради удовлетворения любопытства царя-батюшки.
– Простой, как же, - пробормотал Поссевин.
– По крайней мере, давай до Аугсбурга доедем. Оттуда тебе проще будет решать, куда дальше.
– Зачем мне Аугсбург?
– лениво проговорил Федор.
– Нам ваши Фуггеры-богатеи, ни к чему. От них-то нам ни гроша не перепадет. Я лучше пешим ходом, вдоль границы, через Дунай...
– Простой-то простой, а про Фуггеров наслышан, - усмехнулся Поссевин.
– И откуда такие познания у сиротинушки со способностями к языкам?
– Интересовался, - пожал широкими плечами Федор.
– Надо же представление какое-никакое иметь, куда направляешься. Мало ли...
– Вот именно, мало ли, - предостерег Поссевин.
– Один идешь, а на дорогах крестьяне-то ой как шалят. Их "Башмак" вовсю по Германии разгуливает.
– Надо же, "Башмаком" свою дружину окрестили, - задумчиво сказал Федор.
– У нас бы "Лапоть" был... Ну да мне все едино. Что с меня взять? Он провел крепкой ладонью по короткой русой бороде.
– Не купец я, не... поп какой-нибудь, папский каплун, просим прощения, торгующий индульгенциями. А правду говорят, много его святейшество хапнул, торгуя всего лишь бумажками?
Поссевин поиграл желваками, но опыт подсказал ему не затевать спор. Миновав пограничный пост, карета покатила по землям Баварии.
– Ладно, как найти меня, знаешь, - сказал Поссевин, когда карета остановилась у моста через безымянный приток, верстах в двадцати от Розенхейма.
– Рекомендательные письма я тебе написал. Держи. Ступай с Богом.
Федор спрыгнул с подножки, карета покачнулась.
– И вам счастливо добраться, - сказал он, потягиваясь и разминая затекшие мышцы.
– Непременно передам государю о заботе вашей.