Осенняя женщина (сборник стихотворений)

Шацков Андрей

* * *

И снова – чадящее пламя зари,

И снова – туман пеленою.

Опять над Россией кружат снегири —

Кружат снегири надо мною.

Опять на кострах погребальных палят

Кленовые листья резные,

Опять над Россией метет листопад —

Метет листопад над Россией.

И медленно канут в былые века

Объятья на клеверном стоге.

Опять на Покров выпадают снега —

Снега покрывают дороги.

И, ведая наши худые дела,

Летят, унесенные грустью,

Крестом распростертые птичьи крыла…

Предзимье кочует над Русью!

Запоздалая

осень

Дни поздней осени бранят обыкновенно,

Но мне она мила…

А. С. Пушкин

В предутреннем качании дерев

Есть место ворожбе и святотатству.

Зачем их растревоженному братству

Случайной птицы утренний напев,

Когда зиме вот-вот настанет срок

И рубище листвы укроет озимь?

Но буйствует невиданная осень

И уходить не хочет за порог

Очерченный, прогнозам вопреки,

Безжалостной, но мудрою природой.

Сто лет такою теплою погодой

Не хвастали друг другу старики.

И снова лес смятением объят,

Что затаился где-то лютый холод

И будет ветер, мрак и волчий голод

И снегопадом станет листопад.

Но ночь ясна. И будет ясен день,

Хоть смысл загадок осени не ясен —

Ее закат печален и прекрасен

И осия?нна сумрачная сень.

И, с птичьей стаей в воздухе паря,

Кружится над заветными местами

Несбывшимися осени мечтами —

Последний лист, как лист календаря.

Предзимье

Погружаюсь в зиму, словно в Лету.

Разбиваю сердцем первый лед.

Наблюдаю снежного балета

Без души исполненный полет.

Вспоминаю, лежа на диване,

Пасторально-выставочный вид:

Бабье лето в пестром сарафане

По-над Рузы берегом стоит.

Но в излом покрытых пылью стекол

Торопливо, душу бередя,

Мокрыми копытами зацокал

Мутный вал холодного дождя.

Отойдут сомнения и сроки.

Все покроют грузные снега:

Грязно-таракании дороги,

Треугольно-колкие стога.

Вот и все… Кончается предзимье.

Гонит ветер придорожный прах.

Вот и все… Осталось только имя,

Да и то застыло на губах.

Вот опять особенное что-то

Для чего, не знаю, губишь ты.

Отступаю с боем, как пехота,

И стихи сжигаю, как мосты.

Дорога к храму

Тоска над русскими равнинами.

О прошлом грезит каждый стог.

Опять над мокрыми купи’ нами

Стожары зажигает Бог.

Опять над заводью рассеянно

Курлычат в небе журавли.

Опять на родине Есенина

Свечу крестильную зажгли.

Застыла на осенней паперти

Россия с нищенской сумой.

С печальным взором Богоматери

Над скоморошьей Хохломой.

Над вековым Рязанским углищем,

Познавшим ратную беду.

Над воровским набатным Угличем,

Не уберегшим сироту.

Но в мире нет желанней болести

И нет прекраснее пути,

Чем по великой русской волости

Стезей осеннею пройти.

Чтоб вновь успеть вернуться,

к зазимью

В юдоль отцовскую спеша,

Чтоб не упало небо на землю

И не обуглилась душа.

* * *

На

города, леса и веси,

На скаты крыш и поймы рек,

Как телеграмма с грустной вестью,

Неотвратимо падал снег.

О, сколько нежности и лени

В снегах, летящих без конца…

Сугробов белые колени

Согнула вьюга у крыльца.

Лежало русское пространство,

Надсадно кашляя пургой,

Передний край степного ханства,

Окраин запада изгой.

Но Божьим промыслом хранимо

Из края в край, из века в век…

Над всей землей неутомимо,

Неотвратимо падал снег!

Сны декабря

Был сон тягуч – не тот, который в руку,

А тот, который длится, как кошмар.

В дымящуюся холодом излуку

Речной пращи скатился солнца шар.

Смутны пути, судьба на перекрестьи,

И высоко до утренней звезды.

На волчьей свадьбе снова будут песьи

Предательски поджатые хвосты.

Что служится: заутреня, вечерня?

Закатный сполох яростен и ал.

Где козыри? Пошлет Никола черви

Иль вновь Аггей кресты наколдовал?

Декабрь хмур, и смотрят даты хмуро

С оставшихся листов календаря.

Безвременье… В чащобах сонных Бурый

Не ведает коварства декабря.

И длятся сны, и нет тому прощенья,

Кто предал соловьиные сады.

И тянут нить до праздника Крещенья

Раздвоенные ворога следы.

Час сумерек

Владимиру Фирсову

Час сумерек… Клеймена, но чиста,

Россия спит под ватным одеялом

Порош, укрывших землю снежным палом

В преддверии рождения Христа.

Час сумерек… Уже не ждешь гостей.

Вот-вот огонь затеплит печи дома.

Сиренева полоска окоема,

И в рамках окон нежная пастель.

Час Родины, раздумий о судьбе

Насельников бескрайнего простора,

Наследников величья и позора,

Неистовых в работе и гульбе.

Грязь Родины – не Божия роса.

Противовес крестов и обелисков.

Наград посмертных и расстрельных

списков,

И ангелов России голоса.

Час сумерек… Вечерняя заря

Открыла в небо горние ворота

Душе, что ждет канун солнцеворота,

Терзая горло песней снегиря.

Мы все уходим

Мы все уходим в чужедальний мир,

Не ведая назначенного часа.

Лишь елей запорошенных ампир

Застынет, как прощальная украса

Короткого последнего пути.

Когда одна останется забота,

Как от ворот родительских пройти

В разверзнутые Вечности ворота.

Земля хранит тепло твоих шагов,

И носит ветер отголоски эха,

Звеневшего средь низких берегов

Осколками русалочьего смеха.

Но затихает, одурманив слух,

Былое, беззаботное веселье.

Покров снегов – не Вознесенья пух.

И прошлому не будет Воскресенья!

Нить памяти, обрезавши живьём,

Бумажным змеем над родным погостом

Парит душа, курлыча журавлём

И плача заполошным Алконостом…

Мы все уходим в предрассветный час

Дымком, над почерневшим тёсом

кровель —

Не пропустить в безмолвье Судный Глас,

И встать строкой с ушедшим веком

вровень!