Осетинские нартские сказания

Автор неизвестен

Шли дни за днями, недели за неделями. Стал лукавый Сырдон, сын Гатага, время от времени навещать Колесо Балсага.

– Надо бы тебе, знаменитое Колесо, покатиться еще раз на Сослана и отомстить ему за унижение, - говорил Сырдон.

Но прошла уже злоба у Колеса Балсага, и ответило оно Сырдону:

– Эй, лукавая собака, оставь меня! Из-за тебя случились со мной все эти несчастья.

Но не оставил своего намерения погубить Сослана бедовый Сырдон. Развязал он свой лживый язык и опять уговорил Колесо Балсага напасть на Сослана и убить его.

Снова

вставил Курдалагон в Колесо новые спицы из чистого булата. И вот, однажды, когда был Сослан на поле Зилахар и осторожно на животе подползал к зверю, откуда ни возьмись, прикатилось Колесо Балсага, отрезало ему ноги по колени, бросило ему ногти с рук и ног двенадцати человек из семьи своей и вернулось к себе домой.

Лежит Сослан на поле Зилахар, истекает кровью, оглядывается кругом: кого бы послать к нартам вестником печали?

Орел пролетает над его головой, и говорит ему Сослан:

– Будь, орел, моим вестником печали. Полети к дому Ахсартаггата, сообщи обоим братьям моим, Урызмагу и Хамыцу, что умираю я, нарт Сослан, на поле Зилахар и некому закрыть мне глаза.

– Дусть увижу я одинокую смерть твою, Сослан, - ответил ему орел.
– Разве щадил ты меня, когда усталый опускался я на дерево или на камень? Нет, ты тут же хватался за свою стрелу, - чтоб она причиной горя стала для тебя!

Во время их разговора коршун пролетел над ними.

– Тебя прошу я, коршун, - взмолился Сослан.
– Будь моим вестником печали. Полети к дому Ахсартаггата и скажи, что отрезало Колесо Балсага ноги Сослану, и пусть поторопятся ко мне мои родичи.

– Ишь ты, ишь ты, чего захотел? Бесчисленное множество кур у Шатаны, но разве ты когда-нибудь дал мне унести хоть одну? Ты тут же хватался за свой лук, - сказал коршун и полетел дальше.

Лежит Сослан, ждет. Вдруг ласточка, щебеча, пролетела над ним. Обрадовался Сослан.

– О ты, ласточка, - сказал он ей.
– Лети скорее к дому Ахсартаггата и скажи, что Колесо Балсага отрезало ноги их Сослану. Один умирает он в поле Зилахар, и некому закрыть ему глаза.

– Будь по-твоему, - ответила ласточка.
– Слишком хорош ты, чтобы умирать тебе здесь одному и чтобы никто не закрыл тебе глаз. Я буду твоим вестником печали. Когда, бывало, заставал меня дождь, ты подбирал меня, прятал за пазуху и спасал мою жизнь. Ты всегда оставлял для меня открытыми закрома, и я наедалась там вдоволь. Нет, никогда не забуду я твоих благодеяний.

– Навеки будешь ты любимицей людей!
– поблагодарил ее Сослан. И полетела ласточка в селение нартов вестницей печали.

Лежит Сослан в поле, ждет, когда придут за ним нарты закрыть глаза его.

Черный ворон пролетал над Сосланом и, увидев, что умирает Сослан, заплакал ворон.

– Осиротел я, Сослан. Как мне прожить без тебя? Все тропинки и ущелья заваливал ты дичью, и потому всегда мог я наполнить свою утробу. Кто теперь накормит меня?

– Напрасно сокрушаешься, - ответил Сослан.
– Ничего не поправит теперь твой плач. Подлети ко мне ближе и насыться кровью моей.

– Как

ты можешь говорить так, Сослан? Ведь душа моя горюет по тебе, - ответил ворон.

И, видя его искреннее горе, сказал Сослан:

– Если даже там, где сходится небо с землей, будет лежать падаль, ты всегда найдешь ее. Кровяным столбом обозначится то место, где лежит она, своими зоркими глазами найдешь этот столб и всегда будешь сыт. Пусть наградит тебя бог счастьем.

Улетел ворон. И тут над головой Сослана закружилась ворона и заплакала она:

– О, кто же будет теперь каждый день накрывать нам обильный стол? Кто будет заваливать для нас дичью ущелья? Как будем мы жить без тебя?

– Подлети поближе ко мне, - сказал ей Сослан.
– Вон лежат мои отрезанные ноги, вот запекшаяся кровь, все равно гнить им без пользы. Поешь, насыть себя и не печалься напрасно.

Стала ворона клевать мясо его и кровь, и проклял ее Сослан:

– Ты злая птица, с утра до вечера проклинаешь ты людей, но да не исполнятся над ними твои проклятья. С ночи до утра, не шевелясь, будешь отныне стоять ты на одной ноге на ветке дерева. Такова будет твоя участь.

Стали приходить к Сослану звери. Первым пришел к нему медведь. Рвет он шерсть на груди своей передними лапами и горестно рычит:

– Что я буду делать без тебя, Сослан? Кто мне заменит тебя? Был я сыт всегда твоим угощеньем, твоей едой, а- когда хотелось мне пить, ты утолял мою жажду.

– Не печалься, медведь. Печалью не поможешь. Лучше насыться мясом моим, которое уношу я в Страну Мертвых, - сказал ему Сослан.

– За кого ты принимаешь меня, я ведь друг тебе, - в горе сказал медведь, и стал сокрушаться еще больше.

– Да наградит тебя бог таким счастьем, чтобы один только след твой повергал людей в страх! В самое тяжелое зимнее время пять месяцев сможешь ты жить в берлоге своей без пищи.

Ушел медведь. Прошло еще время, пробежал мимо волк и, увидев Сослана, завыл в голос:

– Как проживу без тебя? Сколько оврагов наполнял ты для меня свежим мясом? Кто мне заменит тебя?

– Не надо понапрасну печалиться, - сказал Сослан.
– Теперь этим ты мне не поможешь. Вот мясо мое, которое понапрасну понесу я с собой в Страну Мертвых. Насыщайся им доотвала.

– Как ты мог другу своему сказать такие слова?
– ответил волк и взвыл еще печальнее.

И Сослан, видя, что от души горюет волк, поблагодарил его:

– Когда будешь ты нападать на стадо, будет у тебя в сердце такая же отвага, какая всегда живет в моем сердце. Но пусть пугливое, чуткое сердце девушки, еще не засватайной, будет у тебя, когда придет тебе время убегать от преследователей. И пусть сила мизинца моего перейдет в твою шею.

Ушел волк, и тут вдруг увидел Сослан подле себя лисицу. И, виляя хвостом, тоненько заплакала хитрая лисица:

– Осиротела я без тебя, доблестный Сослан!

– Не плачь понапрасну, лисица, - сказал ей Сослан.
– Подойди лучше поближе и насыться мясом моим, которое уношу я в Страну Мертвых.